Излияние благодарнаго сердца императрице Екатерине II

<Излияние благородного сердца // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 7: Сочинения в прозе. — 1872. С. 32—37.>

 

V.

 

ИЗЛIЯНIЕ БЛАГОДАРНАГО СЕРДЦА

 

ИМПЕРАТРИЦѢ ЕКАТЕРИНѢ II[1].

 

1777.

 

(См. Т. VI, Записки, стр. 537).

___

 

Государыня! Не могу уже болѣе въ молчанiи сносить величiя твоего^а. Царствованiе твое лучезарное осiяваетъ, восхищаетъ и устремляетъ на славословiе твое. Сколько разъ, въ безмолвномъ благоговѣнiи, удивленный свѣтлыми явленiями души твоей, воспламенялся я, дабы начертать мои чувствованiя въ разсужденiи тебя, столько разъ терялся въ моемъ намѣренiи. Ревность о тебѣ

 

// 32

 

снѣдала мое сердце; но величество твое подавляло его гласы. Я желалъ возгласить, и въ безсилiи моемъ молчалъ^б. Наконецъ правосудiе твое и щедрота, до меня коснувшiяся, разверзаютъ уста мои, обращаютъ языкъ мой; жаръ мой меня предупреждаетъ, перо пишетъ и изображаетъ огненныя струи души моей, которая тебя благодаритъ. Монархиня! Ежели кто не имѣетъ великаго духа, соотвѣтствующаго краснорѣчiемъ^в дѣламъ твоимъ, чтобы обнять^г все пространство отечества моего, тобою благоденствующаго, достойно восхвалить тебя за всѣхъ едиными устами своими; то однако никто уже изъ твоихъ подданныхъ съ столь же благородною душою не существуетъ, чтобы по мѣрѣ силъ своихъ быть тебѣ не благодарну. Льстецы^д суть твари тирановъ; но мы, признавая божественное назиданiе власти твоея надъ нами, изъ любви тебѣ служимъ, служа ублажаемъ, и сiе есть: твое отъ твоихъ тебѣ приносимъ.

Владычица народовъ, составляющихъ Европу, Азiю и Америку, зерцало и утвержденiе благочестiя, образъ мудрости! Ты, которая даешь законы, творишь побѣды, прощаешь, исправляешь, просвѣщаешь и торжествуешь съ высоты окруженнаго добродѣтелями твоего престола! Изъ прiосѣненiя безсмертной славы твоея, въ толикахъ миллiонахъ подвластнаго тебѣ народа, тебя благословящаго, къ тебѣ воздѣвающаго свои руки, воззри, Матерь отечества, на едину изъ нихъ жертву, на одно непорочное приношенiе чувствительности моей, тобою къ тебѣ воспламененной. И Богъ зритъ на сердца. Душа свѣтозарная, уподобляющаяся уму своему, ты, которая похвалами своими наскучила, но не наскучила своими добродѣтелями, прiемли сiе ничтожное приношенiе моея искренности, мνро сердца моего, съ такимъ же осклабленiемъ взора твоего, каковою ты являешься въ тотъ часъ, когда оскорбленiе величества твоего забываешь. Но, въ самомъ дѣлѣ, во всякое время въ чемъ ты упражняешься? Либо правду наблюдаешь, либо вины отпущаешь, либо слабостямъ снисходишь, либо дѣла-

 

// 33

 

 

ешь неблагодарныхъ. По множеству щедротъ твоихъ мы не можемъ тебѣ быть равно благодарными. Такъ точно прiими сiе приношенiе съ такимъ же благоволенiемъ, какъ ты милуешь все человѣчество, какъ ты непрестанно въ великихъ дѣлахъ успѣваешь. Кто можетъ, тотъ пусть исчисляетъ чудеса твои и тебя прославляетъ; а я, вѣдая мою немощь, тебя только благодарю.

Благодарность! совершенное добра чувствованiе, лучъ душевный, отражающiйся и возвращающiйся къ своему свѣтилу, о ангелъ-провозвѣстникъ удовольствъ блага: ты, которую почитали нѣгдѣ за первую добродѣтель, которую вливали съ млекомъ въ младенцевъ и наказывали, точно такъ какъ за преступленiе, за незнанiе тебя, одушевляй меня, сладкое ощущенiе, непостыдное и среди позора[2] цѣлаго мiра. Ежели тамъ, гдѣ для тебя созидали училища, ты не находилась, то я тебѣ посвящаю храмъ: онъ внутрь сердца моего. Пребывай въ немъ и внушай мнѣ вдохновенiями своими, какъ лучше изобразить и пристойнѣе изъяснить тебя божеству, щедротой меня озарившему. Кто тебя не имѣетъ, тотъ извергъ. Кто меня за тебя похулитъ, тотъ тебя не имѣетъ. Я лучше хочу показаться неискуснымъ въ словѣ, нежели твои умолчать вперенiя.

Общественная польза никакой склонности государю не дозволяетъ. Владѣтель просвѣщенный, правосудный и мудрый все устроеваетъ на благополучiе народа. Правота души не исключается ни для кого. Нѣтъ у него столько хитраго, кто бы утѣснилъ добродѣтель. Нѣтъ у него столь любимаго, кто бы порокъ осчастливилъ. Исполненiе должностей есть у него единое средство получать награжденiя или раскаяваться, не заслуживъ оныхъ. Далеко его провидѣнiе предваряетъ его рѣшенiя. Судъ и милость вѣнчаютъ дѣла его.

Великая Императрица! Симъ точно удивлена великость твоя и на мнѣ. Ни время, ни стеченiе сомнительныхъ случаевъ и никакая препона не могли угасить луча твоего правосудiя и луча для меня щедроты твоея. Я прославляю твое опредѣленiе. Я лобызаю твою руку, и оправданiе мое и благополучiе подписавшую.

 

// 34

 

Сокровищи цѣлаго свѣта, вы менѣе для меня тѣхъ награжденiй, которыя получилъ я отъ моей Императрицы: они дѣлаютъ мнѣ честь, они славу жизни моей составляютъ, они слѣдствiе правосудiя Великой Екатерины. А сего уже много! Въ радостномъ изступленiи души моей я самъ себѣ не вѣрю, сколько я счастливъ. Слезы умиленiя текутъ по ланитамъ моимъ и омочаютъ строки сiи; желалъ бы я, чтобы они были знаками и предвѣстниками усердiя того, которое созиждетъ тебѣ обелискъ, до небесъ возвышающiйся^е. О радость, какъ чувствiе твое свѣтозарно! О благодарность, какъ лучи твои пронзительны! Каждое вдохновенiе ваше есть восторгъ. А каждый восторгъ есть свѣтлая бездна борющихся помысловъ, которыми я объемлюсь, въ которыхъ я возношуся; и ни одного изъ нихъ изъяснить не въ силахъ. Я хочу молчать, но и того не могу.

Но ежели бъ я мысли мои и нарочито изобразить могъ, то мое едино благодаренiе удовлетворяетъ ли хотя нѣсколько всѣмъ твоимъ милостямъ? Нѣтъ, Государыня! кажется мнѣ, должны за меня и всѣ мои сограждане благословить тебя. Мое счастiе — счастiе ихъ. Ежели одному показываешь ты щедроту, то и всѣмъ пути разверзты къ оной. Общее благо состоитъ изъ частныхъ. Ежели къ одному ты милосерда, то и къ прочимъ такова. Всѣхъ очи на тебя уповаютъ. Адское бы мученiе чувствовалъ я въ душѣ моей, а не благодарность, ежели бъ отечество мое угнетено было, а я бы одинъ былъ тобою счастливъ. Потому я думаю не несправедливо, что цѣлыя области колѣна преклоняютъ предъ тобою за меня. Такъ, ежели бъ сiе было въ обыкновенiи, чтобъ всѣ, получившiе различныя твои благодѣянiя, младые и старые, убогiе и богатые, герои и самые цари, изображали такъ свои чувствованiя, какъ я здѣсь свое изображаю; то бы открылась цѣлая вселенная, отъ зари до зари тебя благодарящая. Но ты зри теперь ее всю въ моемъ сердцѣ, простертую при стопахъ твоихъ.

Какое жъ бы однако поле велерѣчiя употребить, ежели бъ все здѣсь описывать, за что тебя благодарить должно? Но я сiе

 

// 35

 

оставляю, для того, что я тебя не хвалю. Упомяну объ одномъ человѣколюбiи. Ты всѣхъ имъ превзошла смертныхъ. Были Тины, были Траяны, которые назывались увеселенiемъ человѣческаго рода. Они наполняли на тотъ разъ подсолнечную своимъ милосердiемъ. Но ты образъ божества. Для твоего милосердiя тѣсна настоящая вселенная. Кроткiя твои законовъ начертанiя, которыхъ они не дѣлали, будутъ такъ увеселять и поздное потомство, какъ мы тобою днесь благополучны. Судiи земные разумѣютъ теперь, что самый гнѣвъ твой есть милосердiе. Самымъ врагамъ ты великодушна. Сiя слава твоя будетъ начертана златыми письменами во храмѣ вѣчности. Имя твое останется названiемъ всѣхъ добрыхъ государей. Предъ нимъ поклонятся народы. Какое восхитительное зрѣлище для подданныхъ и научительное царямъ!

Но должно ли благодарности единственно въ словахъ изливаться? Нося въ сердцѣ, надлежитъ ее дѣломъ исполнять: Россiя, дражайшее мое отечество, не будетъ конечно не признательною божественной своей Повелительницѣ. Она поставитъ ей памятникъ, самымъ временемъ не разрушаемый, для того что онъ будетъ проповѣдывать дѣла ея. Онъ будетъ столь высокъ, сколько она любитъ всѣхъ человѣковъ. Но се долгъ общества: что же частный? Не то ли, чтобъ повиноваться ея волѣ съ усердiемъ; исполнять должности ея съ раченiемъ; не употреблять во зло ея милостей; служить ей день и ночь и поощрять прочихъ любить ее всею душою и всѣмъ сердцемъ, какъ божество, непрестанно намъ благотворящее? Пусть же я начну первый сiю должность. О вы! ежели гдѣ есть въ цѣломъ полусвѣтѣ, на краю Америки, въ степяхъ Азiи или въ дебряхъ Европы, какъ-нибудь несправедливо несчастные, услышите гласъ сердца моего вопiющiй. Приклоните ухо ваше къ извѣщенiямъ правды моея. Нѣтъ ли кого утѣсненнаго? Она защититъ. Нѣтъ ли кого алчущаго? Она дастъ пищу. Нѣтъ ли кого съ заслугами? Она учинитъ возмездiе. Вдовы и сироты, древность и младенчество, бѣдность и страданiе, усердiе и справедливость, вы имѣете на престолѣ свою покровительницу. Надобно только, чтобъ она услышала моленiя ваши. Не успѣетъ еще отъ ожиданiя вылетѣть вздохъ у васъ, какъ уже вы будете удовольствованы, награждены, облагополучены. Милосер-

 

// 36

 

дiе ея какъ свѣтъ сiяетъ, къ которому лишь только прикоснется тма, уже и освѣщается^ж. Я свидѣтельствую вамъ это собою и отвѣчаю за то^з, когда лесть или рабство исторгли изъ меня сiе ей славословiе. Непорочная совѣсть, дѣло правое, настоящая нужда, требованiе неприхотливое, дерзайте утруждать Императрицу вашу, дерзайте: вы не отойдете от нея тщетными. Но между тѣмъ, какъ сiе мое многорѣчивое начертанiе надобно окончить, благодарность моя конца не имѣетъ: она обращается въ устахъ моихъ. Изливается во взорахъ, цвѣтетъ на челѣ моемъ, показывается во всѣхъ моихъ движенiяхъ. Тако въ юность лѣта обновляется природа; рѣки возвышаются въ своихъ вершинахъ; благоухаютъ древеса; эхо воспѣваетъ. Въ сiе то время они болѣе проповѣдуютъ благость Господа своего.

 

^а Нѣтъ уже болѣе возможности сносить великости твоей.

^б Я хотѣлъ и молчалъ.

^в равнаго въ краснорѣчiи.

^г вмѣстить въ себѣ.

^д подлецы и льстецы.

^е Желалъ бы я, чтобъ они силою усердiя моего сдѣлались обелисками, возвышающимися до небесъ.

^ж Здѣсь слѣдовала исключенная послѣ фраза: «Я вамъ споручникъ въ этомъ».

^з отвѣчаю жизнiю.

 

______

 

// 37