О сроке службы дворян. Пр. Сенату от министра юстиции предложение. (По поводу мнения графа Потоцкого)

<О сроке службы дворян // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 7: Сочинения в прозе. — 1872. С. 391—396.>

 

XXIX.

 

О СРОКѢ СЛУЖБЫ ДВОРЯНЪ.

 

ПР. СЕНАТУ ОТЪ МИНИСТРА ЮСТИЦIИ ПРЕДЛОЖЕНIЕ[1].

(По поводу мнѣнія графа Потоцкаго[2].)

 

1803.

 

(См. Т. VI, Записки, стр. 786—792.)

 

Минувшаго генваря 16 числа въ общемъ собраніи сего знаменитаго сословія произошли разные гг. сенаторовъ отзывы на мнѣніе г. тайнаго совѣтника графа Потоцкаго, поданное имъ противъ высочайше конфирмованнаго доклада военной коллегіи относительно службы дворянъ въ нижнихъ чинахъ. Изъ нихъ большая часть согласны съ г. Потоцкимъ войти къ Его Императорскому Величеству съ представленіемъ, дабы тотъ докладъ вновь министрами былъ разсмотрѣнъ.

Я, по долгу званія моего будучи обязанъ соглашать и ходатайствовать о единообразномъ положеніи, нужнымъ почитаю обратить вниманіе пр. Сената на нижеслѣдующее:

Первое. Въ высочайшемъ указѣ сентября 8 дня 1802 году, въ 9-мъ пунктѣ, напечатано: «Дозволяется Сенату, еслибы по общимъ государственнымъ дѣламъ существовалъ указъ, который

 

// 391

 

былъ бы сопряженъ съ великими неудобствами въ исполненіи, представлять о томъ Императорскому Величеству», а въ манифестѣ о учрежденіи министровъ, изданномъ въ послѣдствіе уже сего указа, между прочимъ въ X-й статьѣ напечатано: «По изслѣдованіи жъ доклада (поднесеннаго которымъ-либо министромъ) ежели Мы признáемъ предлагаемыя имъ средства за полезныя и увидимъ, что они не требуютъ ни отмѣны существующихъ законовъ, ни введенія или учрежденія новыхъ, то Мы, утвердивъ собственноручно сей докладъ министра нашего, возвращаемъ къ нему для учиненія по оному исполненія и объявленія правительствующему Сенату для вѣдѣнія». Но какъ съ одной стороны въ правилахъ, собранныхъ въ докладѣ военной коллегіи, новаго ничего нѣтъ, и никакихъ неудобствъ въ исполненіи быть не можетъ, потому что въ теченіе сорока лѣтъ, поступая по онымъ, полководцы въ нижнихъ чинахъ изъ дворянъ недостатка не имѣли, да и сами тѣ нижніе чины никакого сѣтованія или ропота, при строжайшей дисциплинѣ, никогда не изъявляли и отъ службы не удалялись; напротивъ того воинство россійское, въ безпрерывныхъ и трудныхъ походахъ съ ревностію послѣдуя великимъ вождямъ своимъ, многочисленными и знаменитыми побѣдами распространило предѣлы имперіи и пріобрело себѣ безсмертную славу, чѣмъ самымъ и дозазано великое удобство законовъ, имъ управляющихъ, а съ другой, поелику сказанный докладъ военной коллегіи, по основанію упомянутой X-й статьи манифеста, высочайшею особою Государя Императора изслѣдованъ и, по извѣстнымъ Его Величеству причинамъ удостоенъ конфирмаціи, Сенатомъ принятъ безъ прекословія и отосланъ въ 4-й департаментъ для наблюденія за исполненіемъ, о чемъ и журналъ отъ 17 декабря прошлаго 1802 года многими изъ гг. сенаторовъ и самимъ графомъ Потоцкимъ подписанъ, то за силою всего вышеизъясненнаго и нѣтъ уже ни малѣйшаго ни права, ниже повода пр. Сенату вопреки оному докладу располагаться.

Второе. Въ манифестѣ 1762 года февраля 18-го въ пунктахъ изображено — въ 1-мъ: «всѣ находящіеся въ разныхъ службахъ дворяне могутъ оныя продолжать сколь долго пожелаютъ и ихъ состояніе имъ позволитъ; первыхъ осьми классовъ уволь-

 

// 392

 

няются отъ службы по высочайшей конфирмаціи, а прочіе чины (о нижнихъ не сказано) по опредѣленію ихъ департаментовъ». Въ 7-мъ: «исключаются изъ сего однодворцы, которые вольностію не пользуются». Въ 8-мъ: «находящихся нынѣ въ военной службѣ дворянъ въ солдатскихъ и прочихъ нижнихъ чинахъ, менѣе оберъ-офицеровъ, кои не дослужились офицерства, не отставлять, развѣ кто болѣе 12 лѣтъ военную службу продолжалъ; то таковые получатъ увольненіе». Въ 9-мъ: «нигдѣ никакой службы не несшіе и ничему полезному не учившіеся, но въ вольности и праздности время провождающіе, яко сущіе нерадивые о добрѣ общемъ, презрѣны и уничтожены будутъ, у Двора же, въ публичныхъ собраніяхъ и при торжествахъ нетерпимы». Въ жалованной дворянству Грамотѣ, въ предисловіи: «Преимущество дворянъ состоитъ въ вѣрности къ престолу и любви къ отечеству. Они не иначе, какъ прохожденіемъ юности своей въ нижнихъ степеняхъ чиноначалія, повиновеніи, перенесеніи трудовъ и въ исполненіи должностей своихъ твердо и терпѣливо, опытами пріобрѣтаютъ званія и способности, достигая до совершенствъ, званію ихъ принадлежащихъ». Въ 17 и 18 статьѣ: «Хотя и подтверждены на вѣчныя времена и въ потомственные роды благородному дворянству вольность и свобода, но не инако, какъ по сдѣланнымъ на то правиламъ, службу оставлять дозволяется». Въ 20-й: «Какъ благородное дворянство изстари, нынѣ, да и впредь, пріобрѣтаютъ свое достоинство службою и трудами имперіи и престолу полезными, и существованіе его зависитъ отъ безопасности отечества и престола, во всякое время, когда нужда потребуетъ, по первому позыву самодержавной власти всякій благородный обязанъ не щадить ни труда, ни самаго живота своего». Въ 64-й: «Дворянинъ, который вовсе не служилъ или, бывъ въ службѣ, не дошелъ до оберъ-офицерскаго чина, или же хотя и получилъ чинъ, но только при отставкѣ, не долженъ сидѣть съ заслуженными, ни голоса имѣть въ дворянскомъ собраніи, ниже выбираться въ должности собратіями своими».

По симъ законамъ ясно, что дворянство, по манифесту 1762 и грамотѣ 1785 годовъ, право свое на вольности распространять можетъ только на дворянъ, въ классахъ состоящихъ, и на обу-

 

// 393

 

чающихся полезнѣйшимъ званіямъ, которые, по 1, 7 и 9 пункту того манифеста, въ опредѣленное время могутъ быть изъ службы увольняемы; но тѣ дворяне, кои въ нижнихъ чинахъ состоятъ и ничему полезному не научены, не дослужили до оберъ-офицерскаго чину прежде 12 лѣтъ (кромѣ что за болѣзнію), уволенными отъ службы быть не должны: коль же скоро кто дослужится до офицерства, хотя бы чрезъ годъ, тотъ можетъ пользоваться правомъ свободы; словомъ, порода только есть путь къ преимуществамъ; воспитаніе же и заслуга единственно запечатлѣваютъ благородство. — Взявъ за основаніе сіе разсужденіе, мѣра 12 лѣтъ въ нижнихъ чинахъ службы не есть мѣра стѣсненія и принужденія дворянъ къ оной; но только политическое средство, которымъ благодѣтельное правительство доводитъ нижнечиновныхъ дворянъ до той степени чести, которая доставляетъ имъ право на вольность и прочія преимущества, предостерегаетъ притомъ отъ презрѣнія и стыда, въ 9-мъ пунктѣ манифеста и въ 64 статьѣ Грамоты изображенныхъ, изъемлетъ изъ ничтожества или по крайней мѣрѣ отъ сближенія съ однодворческимъ состояніемъ, которое, сколько извѣстно, происходитъ отъ дворянъ, уклонившихся отъ службы, и по 7-му пункту манифеста вольностію не пользуется. Кратко сказать, дворянинъ по одному только рожденію, безъ заслуги, безъ просвѣщенія, можетъ ли роптать, что онъ чрезъ нѣкоторое урочное время опытами и искусствомъ въ ремеслѣ военномъ доводится до офицерскаго званія? Самыхъ знатнѣйшихъ фамилій благородные дворяне неужели не знаютъ, что долгъ Отечеству надлежитъ имъ отдать службою, на которой и основаны всѣ дарованныя преимущества?

Но что касается до слова «нынѣ», манифеста въ 8 пунктѣ сказаннаго, на коемъ г. Потоцкій основалъ всю силу мнѣнія своего, то оно ошибочно имъ понято: оно бы дѣйствительно значило, какъ онъ изъясняетъ, что на тогдашнее только время дворяне изъ нижнихъ чиновъ прежде 12 лѣтъ въ отставку увольненными быть долженствовали, если бы сіе самое нарѣчіе «нынѣ» точно опредѣляло время, доколѣ тому пункту существовать въ своей силѣ, и если бы глаголъ, смысломъ управляющій, не распространялъ дѣйствіе и на будущее время, ибо вмѣсто «не отставлять»

 

// 394

 

сказано «не отставливать», чтó и даетъ совсѣмъ другое понятіе; почему военная коллегія, держась онаго и не имѣя въ виду отмѣны тому особымъ узаконеніемъ, опредѣленіями своими въ 763, 764, 765 и 767 и прочихъ годахъ никогда нижнихъ чиновъ и дворянъ прежде выслуги 12, въ теченіе 40 лѣтъ, не отставливала; а ежели и бывали какія въ арміи злоупотребленія, изъ гвардіи же и изъ корпусовъ по особымъ высочайшимъ конфирмаціямъ, или указамъ прежде упомянутаго 12-ти лѣтняго срока отставки дворянъ изъ службы, то сіе не можетъ относиться къ общему положенію.

Объясня такимъ образомъ существенное содержаніе правъ дворянства и правилъ военной коллегіи, смѣю вопросить: гдѣ же докладъ поколебалъ коренные законы, когда они въ немъ всѣ собраны и ознаменованы числами? Оставалось ихъ только прочесть и лучше проникнуть, а не увлекаться неосновательными толками и подавать мнѣнія. Почему и чѣмъ дворянство опечалено? Подтвержденіемъ того, чтó оно нѣсколько лѣтъ столь ревностно исполняло? Почему удаляться оно будетъ отъ службы при напоминовеніи столь давно извѣстныхъ имъ обязанностей, когда, принимаясь нынѣ прямо унтеръ-офицерами по 3-й статьѣ доклада, весьма противъ прежняго облегчено? Словомъ, таковымъ неправильнымъ о дворянствѣ заключеніемъ не можетъ оно не оскорбиться. Сколько примѣровъ въ прошедшихъ царствованіяхъ видимо было, что дворяне съ лона роскоши, изъ среды великолѣпія Двора, изъ страстнѣйшихъ объятій любви, при единомъ звукѣ оружія, летѣли на поприще славы! Никогда имъ въ мысль не входило ни выгодное супружество, ни разстройка ихъ состоянія, но они изъ единой ревности своей всѣмъ жертвовали общему благу, пользамъ любезнаго своего отечества, и презирая самую жизнь свою, стяжали вѣнцы преславныхъ побѣдъ. Сколько предъ россійскими силами народовъ покорилось, сколько царствъ упало! развѣ, нынѣшними иноплеменными развратами и несоотвѣтственными нашимъ законамъ внушеніями бывъ развлечены, дворяне охладѣютъ въ своей преданности къ отечеству и престолу? Но нѣтъ, я сему повѣрить не могу! Кому учителемъ былъ Петръ Великій, преходившій самъ всѣ нижнія степени службы и всѣ трудности оной переносившій и показавшій примѣры терпѣнія,

 

// 395

 

мужества и повиновенія; то тѣ ли воины, тѣ ли россійскіе дворяне, которымъ воля Монарха есть собственная ихъ воля, обольстятся гласомъ мечтательной, буйной вольности, бывшей единственною причиною погибели многихъ царствъ? Нѣтъ, я сего не думаю, и смѣю поручиться за благородное дворянство.

А если бы, по премѣнившимся нравамъ и умягченному воспитанію, паче же просвѣщенію нынѣшняго дворянства, нужно было какое сдѣлать облегченіе ему въ службѣ и сократить срокъ въ оной, то бы оно мало оказало своей преданности благотворительному своему Монарху, ежели бы не предало себя въ полной мѣрѣ отеческому его о себѣ попеченію и съ терпѣніемъ не ожидало новыхъ установленій, ему еще болѣе благотворительныхъ.

Доказавъ такимъ образомъ неправильное заключеніе графа Потоцкаго о утѣсненіи якобы россійскихъ дворянъ, не могу здѣсь не припомнить, что законы наши не позволяютъ въ актахъ, въ правительство взносимыхъ, никого возбуждать, ни употреблять ничего посторонняго, ничего не нужнаго, а особливо колкости и оскорбительныхъ выраженій на лицо, кромѣ настоящаго дѣла; то по всему тому прошу правительствующій Сенатъ войти во всѣ обстоятельства сего дѣла и во всѣ отдѣльные виды онаго, по соображенію коихъ и самый посредственный разумъ не можетъ предвидѣть выгодныхъ слѣдствій и учинить единодушное положеніе.

Наконецъ, по долгу званія моего, заключаю тѣмъ: при гласѣ законовъ, при самодержавномъ правленіи, до толикой степени славы и благоденствія возвысившемъ Россію, всякое противумысліе должно умолкнуть; ибо власть Сената ограничивается властію Императорскаго Величества. Подлинное подписалъ: Гавріилъ Державинъ. Февраля 6 дня 1803 года.

 

________

 

// 396