Ко второму соседу

[1] Такъ названа эта ода по отношенiю къ другой, написанной въ 1780 г. къ тогдашнему, первому сосѣду Державина, М. С. Голикову (см. выше, стр. 102), который жилъ протиъ него на Сѣнной. Въ 1790 году Державинъ купилъ домъ на Фонтанкѣ близъ Измайловскаго моста рядомъ съ домомъ полковника Гарновскаго, котораго онъ и разумѣетъ подъ именемъ втораго сосѣда. Гарновскiй былъ всѣмъ обязанъ Потемкину, служилъ у него управителемъ, завѣдывалъ его Таврическимъ домомъ и нажилъ огромное состоянiе. Строя себѣ великолѣпное зданiе, походившее на дворецъ въ сравненiи съ смежнымъ домомъ, этотъ случайный богачъ смотрѣлъ презрительно на перестройки, предпринятыя въ то же время новымъ сосѣдомъ его. Домъ, построенный Гарновскимъ, до сихъ поръ извѣстенъ подъ именемъ (см. ниже примѣч. 5); бывшiй домъ Державина, проданный по смерти второй жены его, занятъ нынѣ римско-католическою коллегiею (см. его бiографiю); вторая жена его, урожденная Дьякова, умерла въ 1842 году; см. ниже, подъ 1794, стихи: Призыванiе и явленiе Плѣниры.

Въ нѣкоторыхъ тетрадяхъ поэта настоящiе стихи отмѣчены 1792 годомъ, но на основанiи черновой, едва ли не первоначальной рукописи, мы относимъ ихъ къ 91-му.

Они не были включены ни въ рукопись, поднесенную въ 1795 году императрицѣ (нынѣ собственность спб. публичной библiотеки), ни въ изданiе 1798, и въ первый разъ явились 1808 въ собранiи сочиненiй Державина, ч. II, XLVII.

Кто-то, написавшiй Письмо къ Крылову, помѣщенное въ Драматическомъ Вѣстникѣ 1808 г. (ч. III, № 58, стр. 43), говоритъ въ этомъ посланiи о сосѣдѣ Державина, но очевидно смѣшиваетъ мѣста и лица, не имѣя точнаго понятiя объ обстоятельствахъ, на которыхъ основываются пьесы Къ первому и Ко второму сосѣду:

Крыловъ! Фонтанку знаешь.

Зайди, когда пѣшкомъ гуляешь,

Къ Горацiю россiйскихъ странъ.

Вступи съ Державинымъ въ бесѣду;

Проси, чтобъ, взявъ свой талисманъ,

Сводилъ на Карповку къ сосѣду,

И тамъ спиши откупщика

Жестокосерда и богата,

Который всѣхъ тѣснитъ для злата

И у котораго рѣка

Изъ чванства денегъ льется.

Какъ онъ ухой изъ стерлядей

И графовъ кормитъ и князей,

Какъ жабою искусно вьется,

Когда вельможу гдѣ узритъ;

Напротивъ гордо, но учтиво

Съ полбариномъ онъ говоритъ.

Представь, когда ему то снится,

Какъ мiръ несчастный облупитъ,

Чтобы сынку чинокъ купить

И бракомъ съ знатными сродниться.

При первомъ изъ рисунковъ въ рукописи отмѣчено рукой Державина: «Переправимъ сходнѣе съ моимъ домомъ». О содержанiи же ихъ въ Объясненiяхъ сказано: «1) Съ высокаго зданiя навѣсившiяся деревья маленькiй домикъ автора покрываютъ; 2) дѣти несутъ надгробный камень съ надписью: Матвѣеву» (ср. въ этой пьесѣ стихи, оканчивающiе строфу 7-ую).

[2] Не кость рѣзная Колмогоръ…

…Благоуханные пары.

Ср. выше, стр. 417, Холмогоръ.

Съ первыхъ стиховъ замѣтно подражанiе одѣ Горацiя (книга II, 18) Къ скупцамъ, начинающейся такъ:

Non ebur, neque aureum

Mea renidet in domo lacunar —

въ переводѣ В. Филимонова:

Не кость слоновая, не своды позлащены.

(Труды общ. люб. р. слов., ч. XXVI).

или въ переводѣ г. Фета:

Слоновой костью не блистаетъ

Въ дому моемъ и златомъ потолокъ.

(Оды Горацiя, стр. 60).

Капнистъ также подражалъ этой одѣ римскаго поэта въ стихахъ Богатому сосѣду (см. Сочиненiя Капниста, изд. Смирд., Спб., 1849, стр. 433).

Впрочемъ у Державина подражанiе ограничивается только тономъ и нѣкоторыми стихами въ строфахъ 1, 5 и 6-й.

At

Novaeque pergunt interire lunae…

… sepulcri

Immemor, struis domos…

Nulla certior tamen

Rapacis Orci fine destinata

Aula divitem manet

Herum. Quid ultra tendis? Aequa tellus

Pauperi recluditur

Regumque pueris…

Ср. выше примѣчанiе на стр. 88 и у Горацiя кн. II, ода 3 — Къ Деллiю.

Тивдiя — рѣка и деревня въ олонецкой губренiи; недалеко оттуда ломка мрамора, по большей части красноватаго съ бѣлыми струями и пятнами, но отчасти и совсѣмъ бѣлаго (Озерецковскаго Путешествiе по озерамъ Ладожскому и Онежскому, стр. 220 и 223). Рифей — древнее названiе Уральскихъ горъ. На берегу Невы — извѣстные стеклянные и фарфоровые заводы (см. выше, стр. 379, въ примѣчанiи 1-мъ Описанiю Потемкинскаго праздника). Глазумея — «лучшiй цвѣточный китайскiй чай» (Об. Д.).

[3] Навѣсить темный садъ кедровый.

Великолѣпное зданiе Гарновскаго должно было примыкать къ дому Державина эрмитажемъ, въ которомъ предполагалось устроить садъ и фонтанъ (Об. Д.).

[4] Назначенны тобой царямъ.

Гарновскiй строилъ свой домъ въ надеждѣ, что его купитъ казна для кого-нибудь изъ великихъ князей или княженъ.

[5] Во стойла конски обратятъ.

Гарновскiй, какъ повѣренный кн. Потемкина, переводилъ въ армiю, во время турецкой войны, большiя денежныя суммы; не отдавая въ томъ никому отета, онъ подвергся подозрѣнiю въ незаконномъ ихъ употребленiи и, по восшествiи на престолъ императора Павла, никогда не благоволившаго къ Потемкину, былъ посаженъ въ крѣпость, а домъ его за долги проданъ съ публичнаго торга. Потомъ онъ поступилъ въ казну и въ немъ помѣщены были конногвардейскiя конюшни (Об. Д.). Впослѣдствiи онъ былъ обращенъ въ казармы Измайловскаго и лейбъ-егерскаго полковъ*. Покойный С. Т. Аксаковъ въ статьѣ: Знакомство съ Державинымъ (Семейная хроника, М. 1856, стр. 370), говоритъ: «Гарновскiй домъ, огромное зданiе безъ всякой архитектуры, какъ и всѣ почти дома въ Петербургѣ, одолженъ своей извѣстностью стихамъ Державина. Исторiя богача Гарновскаго, построившаго свой огромный домъ рядомъ съ домомъ Державина выше законной мѣры и затемнившаго свѣтъ своему сосѣду, въ свое время была извѣстна всѣмъ. Державинъ жаловался полицiи и написалъ стихи». Затѣмъ Аксаковъ приводитъ «нѣкоторыя пророческiя строфы этого стихотворенiя» (2-ую, 4-ую и почти всю 5-ую) и прибавляетъ: «Пышное зданiе обратилось въ казармы, а богачъ строитель, какъ говорятъ, умеръ въ тюрьмѣ».

* Когда Потемкинъ хлопоталъ о продажѣ своего дома въ казну, то онъ между прочимъ писалъ графу Безбородкѣ: «Много меня обрадуете, если домъ мой съ рукъ у меня сойдетъ, ибо, не живши въ немъ, убытку довольно; цѣну, во что сталъ, возьмите у Гарновскаго, опричь статуи ея величества и другихъ мраморовъ, а вмѣстѣ и прочiя строенiя вѣ продамъ, выговаривая ранжерейныя деревья». Имя Гарновскаго, для означенiя дома, принадлежащаго Измайловскому полку, встрѣчается въ стихахъ П. Семенова, написанныхъ въ началѣ нынѣшняго столѣтiя, въ пародiю Демьяновой ухи, которые кончаются такъ: «И съ той поры въ Гарновскiй ни ногой» (Библiогр. Записки, 1861, № 15). Тамъ же см. оду Семенова Капитанъ Мартыновъ, — подражанiе одѣ Богъ.

[6] И чтобъ твой Фебъ свѣтилъ вѣкъ свѣту.

Подъ Фебомъ разумѣется здѣсь Потемкинъ (Об. Д., см. предыдущее примѣчанiе).

[7] Съ сумой не ссорься и тюрьмой.

Англiйская графиня Кингстонъ (см. выше, стр. 385, примѣч. къ Описанiю Потемкинскаго праздника) завѣщала Гарновскому свое имѣнiе; во время своей невзгоды онъ, ходя по судеьнымъ мѣстамъ, потерялъ почти все это наслѣдство и, будучи выпущенъ изъ крѣпоти, содержался въ городской тюрьмѣ (Об. Д.). Графиня Кингстонъ, извѣстная своею красотою и приключенiями, прiѣхала въ 1777 г. въ Петербургъ искать счастiя. Она купила близъ Невы имѣнiе и поручила завѣдыванiе имъ Гарновскому, который пользовался особеннымъ ея расположенiемъ. Холодность, какую императрица Екатерина оказывала графинѣ Кингстонъ, заставила ее оставить Россiю; она удалилась въ Италiю (Histoire de Catherine II, ч. II, стр. 272).

[8] И, ахъ! сокровищи Тавриды…

По смерти Потемкина Гарновскiй сталъ перевозить изъ Таврическаго дома въ свое новое зданiе многiя вещи, какъ-то: картины, мебель и даже строительные матерiалы. Узнавъ о томъ, родственники покойнаго, особливо же генералъ-прокуроръ А. Н. Самойловъ, остановили чрезъ полицiю это расхищенiе (Об. Д.). Мы видѣли выше (стр. 228 въ примѣчанiи 1 къ одѣ Осень во время осады Очакова), что одна сестра Потемкина была замужемъ за Энгельгардтомъ. У него была еще другая сестра, вышедшая за Николая Борисовича Самойлова, который сперва служилъ въ армiи офицеромъ, потомъ перешелъ въ гражданскую службу и умеръ сенаторомъ. Отъ этого брака родилось двое дѣтей: дочь, Екатерина Николаевна, вышедшая за Раевскаго, отца Николая Николаевича, прославившагося въ войнѣ 1812 г., а послѣ бывшая въ замужествѣ за генералъ-маiоромъ Львомъ Денисовичемъ Давыдовымъ, и сынъ (съ 1795 г. графъ) Александръ Николаевичъ Самойловъ, дѣйствительный камергеръ и генералъ-прокуроръ (рукопись современника о Потемкинѣ и Русск. Вѣстн. 1841, т. II), умершiй 1 ноября 1814 г. См. о немъ въ приѣчанiяхъ къ одамъ Вельможа, подъ 1794, и Аѳинейскому витязю, подъ 1796 г.

[9] …Матвѣеву принесъ.

Извѣстное преданiе о чертѣ народной любви къ боярину Артамону Сергѣевичу Матвѣеву. Подъ хижиной Петра разумѣется домикъ въ голландскомъ вкусѣ, построенный Петромъ Великимъ близъ петербургской крѣпости во время работъ при заложенiи ея. Онъ тщательно сохраняется. Словами какъ храмъ поэтъ какъ бы предугадалъ будущiй характеръ этого домика, въ которомъ при императорѣ Николаѣ I устроена часовня съ чудотворными иконами, привлекающими множество богомольцевъ.

[i] Къ примѣч. 5. При императорѣ Павлѣ помѣщались въ домѣ Гарновскаго не только конюшни, но и казармы Конной гвардіи, для которой только въ 1804 году построено на Крюковомъ каналѣ особое зданіе, и теперь занимаемое этимъ полкомъ (Раймерса St. Petersburg и проч., ч. ІІ, стр. 18).