Решемыслу

[1] Княгиня Дашкова, будучи директоромъ академiи наукъ и издавая Собесѣдникъ, желала, въ угожденiе императрицѣ, «сдѣлать въ своемъ журналѣ привѣтствiе Потемкину» и просила Державина написать что-нибудь въ честь ему. Исполняя эту просьбу, поэтъ назвалъ вельможу Рѣшемысломъ по имени лица, выведеннаго Екатериной въ Сказкѣ о царевичѣ Февеѣ и подъ которымъ она разумѣла Потемкина (Об. Д.). Эта сказка, какъ и выше названная о царевичѣ Хлорѣ, была написана въ назиданiе великаго князя александра Павловича, издана же въ 1782 г. Въ ней описывается мудрое воспитанiе и успѣшное развитiе въ разумѣ и смиренномудрiи молодаго Февея отъ дѣтства его до женитьбы. Настоящее стихотворенiе было тогда же напечатано на первыхъ страницахъ VI части Собесѣдника подъ заглавiемъ: Ода великому боярину и воеводѣ Решѣмыслу, писанная подражанiемъ одѣ къ Фелицѣ 1783 году. Подъ послѣднею строфою было подписано: «сочинялъ З…»; заглавiе же объяснено выноскою: «Рѣшемыслъ былъ ближнiй вельможа Таоау, царя китайскаго, котораго супруга, то есть царица, ѣзжала на оленяхъ златорогихъ и одѣвалася соболиными одѣялами, о чемъ читатель можетъ достовѣрнѣе выправиться въ книжкѣ о царевичѣ Февеѣ, напечатанной въ здѣшней академiи прошлаго 1782 года, которая повѣсть и взята въ основанiе сей оды». Это стихотворенiе помѣщено въ изданiяхъ: 1798 г., стр. 129; 1808, I, XXII.

Приложенный здѣсь къ заглавiю рисунокъ (Олен.) сдѣланъ уже послѣ смерти Потемкина, въ рукописи, поднесенной государынѣ въ 1795 году; потому-то его изображенiе и представлено на гробницѣ.

[2] Подруга Флаккова….

Это выраженiе показываетъ, что Державинъ, по примѣру современныхъ ему германскихъ поэтовъ, сознательно подражалъ Горацiю, чтò мы уже видѣли въ одахъ Ключъ и На смерть князя Мещерскаго, подъ 1779 г. У римскаго поэта перенялъ онъ сатирическiй и нравоучительный характеръ, который съ означеннаго времени сталъ болѣе прежняго отличать его поэзiю.

[3] Въ странахъ сибирскихъ, хладомъ строгихъ.

Въ Сказкѣ о Февеѣ разсказано, что у какого-то сибирскаго народа на Иртышѣ былъ царь китайскаго происхожденiя, по имени Тао-ау; его прекрасная супруга ѣзжала на златорогихъ оленяхъ: «посадили ее въ сани, запряженныя шестью оленями; у оленей рога были вызолочены, хомуты же горностаевы съ яхонтовыми пряжками».

[4] …. царицѣ той,

Которая въ здоровьи маломъ и проч.

Сибирская царица часто хворала, пока жила въ нѣгѣ, пила и кушала не вовремя и спала днемъ подъ лисьимъ одѣяломъ. Въ сказкѣ говорится: «Нашли ее лежащею, протянувъ ноги на постелѣ мягкой, покрыта была одѣяломъ бархата краснаго, подбито одѣяло чернолисьимъ мѣхомъ. Цвѣтъ лица ея былъ блѣденъ, глаза слабости крайней, жаловалась ломомъ въ ногахъ, безсонницею и отвращенiемъ отъ всякой пищи. Онъ (врачъ) навѣдался о образѣ ея жизни, услышалъ, что царица лежитъ день и ночь въ теплой горницѣ, не дѣлаетъ движенiя ни малѣйшаго и воздухомъ свѣжимъ не пользуется, кушаетъ же повсечасно что ни вздумаетъ, спитъ днемъ, ночь пробалагуриваетъ съ барынями и барышнями, кои поперемѣнно гладятъ ей ноги и сказываютъ ей сказки, либо вѣсти кто что дѣлаетъ или не дѣлаетъ, кто что говоритъ или не говоритъ». Въ этихъ чертахъ государыня слегка пошутила на счетъ предмѣстницы своей, императрицы Елисаветы, которая мало занималась дѣлами, блистая славой и красотой и любя роскошь (Об. Д.). «У императрицы не было опредѣленныхъ часовъ ни для отхода ко сну, ни для вставанья, ни для обѣда, ни для ужина, ни для туалета» (Mém. de Cath. II, стр. 218).

[5] …. Наперсника царицы сей,

Которая сама трудится и проч.

Здѣсь разумѣется Екатерина II, которая обыкновенно вставала уже въ 7-мъ часу и почти никогда не ложилась въ полдень отдыхать (Об. Д.). Въ Сказкѣ о Февеѣ бояринъ Рѣшемыслъ привелъ къ своей хворой царицѣ врача, по совѣту котораго она перемѣнила образъ жизни и совершенно поправилась въ здоровьи, такъ что у ней даже родился сынъ, прозванный Февеемъ, т. е. краснымъ солнышкомъ.

[6] Ты можешь въ быляхъ, небылицахъ…

Намекъ на сатирическiе разсказы, которые императрица помѣщала въ Собесѣдникѣ подъ заглавiемъ Были и небылицы.

[7] Любимцевъ царскихъ убѣгали и проч.

Это относится къ Бирону (Об. Д.).

[8] Онъ въ сердцѣ злобы не имѣлъ.

Хотя Державинъ въ своихъ стихахъ иногда и шутилъ на счетъ Потемкина, но этотъ вельможа никогда не дѣлалъ ему зла и даже подъ конецъ жизни оказывалъ ему особенное расположенiе (Об. Д.). «Должно справедливость отдать князю Потемкину, что онъ имѣлъ сердце весьма доброе и былъ человѣкъ отлично великодушный» (Зап. Держ., Р. Бес., стр. 308. — Ср. выше, стр. 135, примѣч. 7 къ Фелицѣ).

[9] И не кубаритъ кубарей.

Это выраженiе взято Державинымъ изъ печатавшихся въ Собесѣдникѣ Былей и небылицъ Екатерины. Въ одномъ мѣстѣ этихъ разсказовъ оно объяснено слѣдующимъ образомъ: «Всѣ тѣ, кои мѣшкаютъ на одномъ мѣстѣ, не дѣлая ничего или то, въ чемъ нужда не настоитъ, тогда, когда предпрiяли или опредѣлили дѣлать что-нибудь иное, какъ то: ѣхать, идти, спасть, писать, кушать, или что бъ то ни было такое, а вмѣсто того сидятъ, говорятъ, изъ комнаты въ комнату бродятъ, или съ лѣстницы на лѣстницу всходятъ безъ дѣла, всѣ тѣ люди поступкомъ своимъ походятъ на кубаря: кубарь же кубаритъ» (Собесѣдн. ч. III, стр. 139).

[10] Какъ былъ когда метатель грома.

Здѣсь разумѣется участiе Потемкина въ первой турецкой кампанiи.

[11] Онъ вольность плѣнникамъ даритъ,

Героямъ шьетъ коты да шубы.

Потемкинъ, командуя войсками въ Крыму, позволилъ тамошнимъ Татарамъ выселяться, куда кто захочетъ. Въ облегченiе армiи онъ выпросилъ для нея у императрицы новую покойную форму: военнослужащимъ даны были просторные мундиры, разрѣшено не пудриться и отрѣзать косы, введенныя по прусскому образцу, а зимой носить коты и шубы (Об. Д.).

[12] Вельможей должность представляешь.

Державинъ, не будучи въ то время лично знакомъ съ Потемкинымъ и воздавая ему честь только по желанiю княгини Дашковой, хвалилъ въ лицѣ его вообще достоинства вельможи (Об. Д.). Въ одной изъ позднѣйшихъ рукописей къ заглавiю оды прибавлены слова: или изображенiе, каковымъ быть вольможамъ должно.