Гром

<Гром // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 594—596>

CXXXII. ГРОМЪ[1].

___

Въ тяжелой колесницѣ грома

Гроза, на тмѣ воздушныхъ крылъ

Какъ страшная гора несома,

Жметъ воздухъ подъ собой, — и пыль

И понтъ кипятъ, летятъ волнами,

Древа вверхъ вержутся корнями,

Ревутъ брега и воетъ лѣсъ;

Средь тучныхъ тучъ, раздранныхъ съ трескомъ,

Въ тмѣ молнiи багрянымъ блескомъ

Чертятъ гремящихъ слѣдъ колесъ.

 

И се, какъ ночь оссення, темна,

Нахмурясь надо мной челомъ

Хлябь пламенемъ разсѣлась черна,

Сверкнулъ, взревѣлъ, ударилъ громъ, —

И своды потряслися звѣздны,

Стократно отгласлися бездны,

Гулъ восшумѣлъ, и дождь и градъ,

Простерся синiй дымъ полетомъ,

Дубъ вспыхнулъ, холмъ сталъ водометомъ,

И капли радугой блестятъ.

 

Утихло дуновенье бурно:

Чуть слышенъ шумъ и сѣрный смрадъ;

Пространство воздуха лазурно

И чела въ златѣ горъ горятъ.

Природѣ ужъ не страшны грозы,

Дыхаютъ ароматомъ рзы,

Пернатыхъ раздается хоръ;

 

// 594

 

Зефиры легки, насѣкомы

Цѣлуютъ злаковъ зыбки холмы,

И путникъ осклабляетъ взоръ.

 

Кто Сей, который тучи гонитъ[2]

По небу, какъ стада овновъ,

Иперстомъ быстры рѣки водитъ

Между гористыхъ береговъ?

Кто море очертилъ въ предѣлы,

На шумны, яры волны бѣлы

Незримы наложилъ бразды?

Чьимъ менiемъ вѣтры вземлетъ крыла,

Стихiевъ засыпаетъ сила,

Блескъ въ хаосѣ возникъ звѣзды?

 

И вмигъ единый миллiоны

Кто дланiю возжегъ планетъ?

О Боже! — се Твои законы,

Твой взоръ мiры творитъ, блюдетъ.

Какъ сталью камень сыплетъ искры,

Такъ отъ Твоей струятся митры

Въ мракъ солнцы, средь безмѣрныхъ мѣстъ.

Ты дхнешь: какъ прахъ, вновь сферы встанутъ;

Ты прервешь духъ: ккъ злакъ, увянутъ;

Твои слѣды суть бездны звѣздъ.

 

О вы, безбожники, не чтущи

Всевышней власти надъ собой,

Въ развратныхъ мысляхъ тѣхъ живущи,

Что случай все творитъ слѣпой,

Что умъ лишь вашъ есть царь вселенной!

Взгляните, въ буйности надменной,

На сей ревущiй страшный мракъ,

 

// 595

 

На тѣ огнемъ блестящи рѣки, —

И вѣрьте, дерзки человѣки!

Что все величье ваше — прахъ.

 

Но если вы и впрямъ всемочны,

Почто жъ вамъ грома трепетать?

Нѣтъ! гордости пути порочны

Богъ правды долженъ наказать.

Гдѣ ваша мочь тогда, коварства.

Вновь созданы цари и царства,

Какъ рокъ на васъ свой склонитъ перстъ?

Огонь и воды съединятся,

Земля и небо ополчатся.

И мечъ и лукъ сотрется въ перстъ.

 

Но тотъ, кто почитаетъ Бога,

Надежду на Него кладетъ,

Сей не боится время строга:

Какъ холмъ средь волнъ, не упадетъ.

Пусть зѣльна буря устремится:

Душой всѣхъ превзойти онъ тщится,

Безстрашенъ, мужественъ средь бѣдъ;

И подъ всесильнымъ даже гнѣвомъ,

Подъ зыблющимъ, падущимъ небомъ,

Благословя Творца, уснетъ.

 

Труба величья силъ верховныхъ,

Витiя Бога и посолъ,

О громъ! гроза духовъ тѣхъ гордыхъ,

Кѣмъ колебался звѣздъ престолъ!

Земли ты чрево растворяешь

И плодородьемъ мiръ вѣнчаешь;

Но твой же можетъ бросить тулъ

И жупловъ тьмы на князя ада.

Встань! грянь! — и вслѣдъ его упада

По безднамъ возгрохочетъ гулъ.

 

// 596