Державин Г. Р. LXIII. Тончию. // Анакреонтические песни. Петроград. 1804. С. 105—106.
LXIII.
ТОНЧІЮ.
Безсмертный Тончи! ты мое
Лице въ томъ слышу пишешь видѣ,
Въ какомъ бы мастерство твое
Въ Омирѣ древнемъ, Аристидѣ,
Сократѣ и Катонѣ въ вѣкъ
Потомковъ поздныхъ удивляло,
Въ сѣдинахъ лысиной сіяло,
И въ немъ бы зрѣлся человѣкъ.
Но лысина, или парикъ;
Но тога, иль мундиръ кургузый
Содѣлали, что ты великъ?
Нѣтъ! Философія и Музы:
Онѣ насъ славными творятъ;
О! естьлибъ осѣнялъ духъ правый
И освѣщалъ меня лучь славы
Присталъ бы всякой мнѣ нарядъ.
Такъ живописецъ Философъ[1]!
Пиши меня въ уборахъ чудныхъ
Какъ знаешь ты; но лишь любовь
Увѣковѣчь[2] ко мнѣ премудрыхъ.
// С. 105
А естьли слабости, самимъ
И величайшимъ людямъ сродны,
Не позабудь во мнѣ подобны,
Чтобъ зависть улыбалась имъ.
Иль нѣтъ: ты лучше напиши
Меня въ натурѣ самой грубой,
Въ жестокой мразъ, съ огнемъ души,
Въ косматой шапкѣ, скутавъ шубой,
Чтобъ шелъ природой лишь водимъ
Противъ погодъ, волнъ, горъ кремнистыхъ,
Въ знакъ, что рожденъ въ странахъ я льдистыхъ
Что былъ Прапращуръ мой Багримъ.
Не испугай жены, друзей,
Придай мнѣ нѣжности не много,
Чтобъ былъ я ласковъ для детѣй;
Лишь въ должности судилъ бы строго;
Чтобъ жаръ кипѣлъ въ моей крови
И очи мягкостью блистали,
Красотки бы по мнѣ вздыхали,
Хоть въ платонической любьви.
// С. 106[3]