Венчание Леля

Державин Г. Р. XV. Венчание Леля. // Анакреонтические песни. Петроград. 1804. С. 41—43.

XV.

ВѢНЬЧАНIЕ ЛЕЛЯ.

Колоколъ ужаснымъ звономъ

Воздухъ, землю колебалъ,

И Иванъ Великій, громомъ

Въ полнощь[1] освѣщенъ дрожалъ;

Я пріятнымъ сномъ объятый

Макова въ тѣни вѣнца

Видѣлъ: теремы, палаты,

Площадь краснаго крыльца

Роемъ мальчиковъ летучимъ

Обълелѣена[2] кругомъ!

Лѣсомъ, — шлемы ихъ дремучимъ

Латы, — златомъ и сребромъ

Копья, — сталію блистали

И чуть видѣлись сквозь мглы,

Стаями сверхъ ихъ летали[3]

Молненосныя орлы.

Но лишь солнце[4] появилось

И затеплились кресты,

Море[5] зыблюще открылось

Разныхъ лицъ и пестроты! —

Шумъ съ высотъ ліясь рѣкою[6]

Мои чувства овладѣлъ.

Своды храма предо мною

Я отверстыми узрѣлъ.

// С. 41

 

 

Тамъ въ волнахъ толпы стѣсненной[7]

Въ думѣ весь Сингклитъ стоялъ.

Я въ душѣ моей смятенной

Нѣкій ужасъ ощущалъ.

Но на тронѣ вдругъ обширномъ

Во священной темнотѣ,

В кругъ въ сіяніи порфирномъ

Усмотрѣлъ на высотѣ

Двухъ я Геніевъ небесныхъ:

Коль безчисленны красы!

Сколько нѣжностей прелестныхъ!

Златоструйчаты власы;

Блескъ сафира, розы ранни

Ихъ устенъ, ланитъ, очесъ,

Улыбаясь брали дани

Съ восхищенныхъ тьмы сердецъ.

И одинъ из нихъ вѣнчаясь

Діадимою Царей,

Ей четѣ своей касаясь

Удвоялся блескомъ въ ней.

Тутъ из оконъ самыхъ верьхнихъ

По сверькающимъ лучамъ,

Тѣни Самодержцевъ древнихъ,

Ниспустившися во храмъ,

Прежны лицы ихъ пріяли

И сквозь ликовъ торжества

Въ изумленіи вопрошали:

Кто такія Божества?

Что облекшись въ младость смертныхъ

// С. 42

 

 

Съ кротостію скиптръ берутъ?

На обширность странъ не смѣтныхъ[8]

Цѣпь цвѣточную кладутъ?

И весь Сѣверъ въ мигъ плѣнили

Имянемъ однимъ Царя?

Меня громы разбудили:

Разглашалося ура! —

Что такое сонъ сей значитъ

Я съ собою размышлялъ?

Духъ ликуетъ, сердце[9] скачетъ,

Отъ чего? я самъ не зналъ.

Кто на Царство такъ вѣнчался?

Кто такъ души всѣхъ плѣнилъ?

Кѣмъ я столько восхищался

Сладостныя слезы лилъ?

Послѣ Музы мнѣ сказали

Кто такъ свѣтомъ завладѣлъ:

Царь сердецъ они вѣщали

Богъ любви, всесильный Лель.

// С. 43