Утро

<Утро // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 316—321>

LXI. УТРО[1].

1800.

Огнистый Сирiусъ сверкающiя стрѣлы

Металъ еще съ небесъ въ подлунные предѣлы;

Лежала на холмахъ вкругъ нощь и тишина,

Вселенная была безмолвiя полна;

 

// 316

 

А только вѣтровъ свистъ, лѣсовъ листы шептали^а;

Шумъ бьющихъ въ камни волнъ, со скалъ потоковъ ревъ

И изрѣдка вдали рычащiй левъ

Молчанье прерывали.

Клеантъ, проснувшiйся въ пещерѣ, всталъ

И свѣта дожидался.

Но говоръ птицъ едва помалу слышенъ сталъ,

Вкругъ по брегамъ раздался

И вскликнулъ соловей;

Тумана, свѣта сѣть во небу распростерлась,

Сокрылся Сирiусъ за ней,

 

// 317

 

И нощь бѣгущая чуть зрѣлась.

Мудрецъ восшелъ на вышнiй холмъ,

И тамъ, сѣдымъ склонясь челомъ,

Возсѣлъ на мшистый пень подъ дубомъ многолѣтнымъ

И внизъ изъ-подъ вѣтвей пустилъ свой взоръ

На море, на лѣса, на сини цѣпи горъ

И зрѣлъ съ восторгомъ благолѣпнымъ

Отъ сна на возстающiй міръ.

Какое зрѣлище! какой прекрасный пиръ

Открылся всей ему природы!

Онъ видѣлъ землю вдругъ и небеса и воды,

И блескъ планетъ,

Тонущiй тихо въ юный, рдяный свѣтъ.

Онъ зрѣлъ, какъ солнцу путь Заря уготовляла,

Лиловые ковры съ улыбкой разстилала,

Врата востока отперла,

Крылатыхъ коней запрягла,

И звѣздъ царя, сего вѣнчаннаго возницу,

Румяною рукой взвела на колесницу;

Какъ, хоромъ утреннихъ часовъ окружена,

Подвигнулась въ свой путь она,

И восшумѣла вслѣдъ съ колесъ ее волна;

Багряны возжи напряглися

По конскимъ блещущимъ хребтамъ^в;

Летятъ, вверхъ пышутъ огнь, свѣтъ мещутъ по странамъ,

И мглы подъ ними улеглися;

Тумановъ рѣки разлилися,

Изъ коихъ зыблющихъ сѣдинъ,

Челомъ сверкая золотымъ,

Возстали горы изъ долинъ

И воскурился сверхъ ихъ тонкiй дымъ.

 

// 318

 

Онъ зрѣлъ: какъ свѣта богъ съ морями лишь сравнялся,

То алый лучъ по нихъ восколебался;

Посыпались со скалъ

‎Рубины, яхонты, кристаллъ,

И бисеры перловы^г

Зажглися на вѣтвяхъ;

Багряны тѣни, бирюзовы

Слилися съ златомъ въ облакахъ, —

И все — сiянiе покрыло!

Онъ видѣлъ, какъ сiе божественно свѣтило

На высоту небесъ взнесло свое чело,

И пропастей лицо лучами расцвѣло!

Открылося морей огнисто протяженье:

Тамъ съ холма внизъ глядитъ, навѣсясь, темный кедръ,

Тамъ съ шумомъ вержетъ китъ на воздухъ рѣкъ стремленье,

Тамъ челнъ на парусахъ бѣжитъ средь водныхъ нѣдръ;

Тамъ, выплывъ изъ пучины,

Играютъ, рѣзвятся дельфины

И рыбъ стада сверкаютъ чешуей,

И блещутъ чуды чрева бѣлизной;

А тамъ среди лѣсовъ гора переступаетъ, —

Подъемлетъ хоботъ слонъ и съ древъ плоды снимаетъ;

Здѣсь вмѣстѣ два холма срослись

И на верблюдѣ поднялись;

Тамъ конь, пустя по вѣтру гриву,

Бѣжитъ и мнетъ волнисту ниву;

Здѣсь кроликъ подъ кустомъ лежитъ,

Глазами красными блеститъ;

Тамъ серны, прядая съ холма на холмъ стрѣлами,

Стоятъ на крутизнахъ, висятъ подъ облаками;

Тутъ, взоры пламенны вверхъ устремляя къ нимъ,

 

// 319

 

На лапахъ жилистыхъ^д сидитъ зубастый скимнъ[2];

Здѣсь пестрый, алчный тигръ въ лѣсъ крадется дебристый

И ищетъ, гдѣ залегъ олень роговѣтвистый;

Тамъ къ плещущимъ ключамъ въ зеленый, мягкiй логъ

Стремится въ жаждѣ пить единорогъ;

А здѣсь по воздуху витаетъ

Пернатыхъ, насѣкомыхъ рой,

Лѣса, поля, моря и холмы населяетъ

Чудесной пестротой:

Тѣ въ златѣ, тѣ въ сребрѣ, тѣ въ розахъ, тѣ въ багрянцахъ,

Тѣ въ свѣтлыхъ заревахъ, тѣ въ желтыхъ, сизыхъ глянцахъ

Гуляютъ по цвѣтамъ вдоль рѣкъ и вкругъ озеръ;

Надъ ними въ высотѣ ширяется орелъ!

А тамъ съ пологихъ горъ селъ кровы, башенъ спицы,

Лучами отразясь, мелькаютъ на водахъ;

Тутъ слышенъ рога зовъ, тамъ эхо отъ цѣвницы,

Блеянье, ржанье, ревъ и топотъ на лугахъ;

А здѣсь сквозь птичiй хоръ и шумъ отъ водопада

Несутся громы въ слухъ съ великолѣпна града

И изъявляютъ зодчихъ трудъ;

Тамъ поселяне плугъ влекутъ,

Здѣсь сѣти рыболовъ кидаетъ,

На удѣ блещетъ серебро;

Тамъ огнь съ оружья войскъ сверкаетъ. —

И все то благо, все добро!

 

‎Клеантъ, на все сiе взирая^е,

Былъ внѣ себя природы отъ чудесъ;

Верховный умъ Творца воображая,

 

// 320

 

Излилъ потоки сладкихъ слезъ:

«Все дѣло рукъ Твоихъ!» вскричалъ во умиленьи,

И, арфу въ восхищеньи^ж

Прiявъ, благоговѣнья полнъ,

‎Въ фригическiй настроя тонъ[3],

Умолкъ. — Но лишь съ небесъ, сквозь дуба сводъ листвяный‎

Проникнувъ, на него палъ свѣтъ багряный, —

Брада сребристая, чело,

Зардѣвшися, какъ солнце, расцвѣло:

Ударилъ по струнамъ — и отъ холма съ вершинъ

Какъ искръ струи въ долъ быстро покатились;

Далеко звуки разгласились;

Воспѣлъ онъ Богу гимнъ.

 

^а Свисталъ лишь вѣтръ, лишь древъ листы шептали,

О камни пѣны шумъ, со скалъ потоковъ ревъ

И вдалекѣ рычащій левъ (Первон. рукоп.).

^б Туманна свѣта тѣнь.

^в …спинамъ (1802).

^г Жемчуги, бисеры перловы

Лѣсовъ зажглися на вѣтвяхъ (Рукоп.).

^д …нервистыхъ… (1802).

^е Клеантъ, все видя то и все внимая,

Былъ внѣ себя отъ сихъ естественныхъ чудесъ.

^ж И арфу взялъ и въ восхищеньи,

На іоническій настроя тонъ,

Умолкъ и духа сталъ весь полнъ.

Когда съ небесъ…

 

// 321