Урна

[1] Написана по случаю смерти И. И. Шувалова, о которой г. Бартеневъ говоритъ: «Осенью, возвратившись изъ Павловскаго, куда приглашала его на обѣдъ къ себѣ императрица Марiя Ѳеодоровна, онъ вдругъ ослабѣлъ, занемогъ и послѣ кратковременной болѣзни скончался, 14 ноября 1797 года. Его похоронили съ великими почестями, въ Невской лаврѣ, въ малой Благовещенской церкви..... Отпѣвалъ тѣло петербургскiй митрополитъ Гаврiилъ, а надгробное слово говорилъ славный въ то время проповѣдникъ, бѣлорусскiй епископъ Анастасiй Братановскiй. На другой день его кончины государь, ѣдучи верхомъ по Невскому проспекту, остановился противъ его дома, снялъ шляпу и, поглядѣвъ на окна, низко поклонился» (Бiографiя И. И. Шувалова, М. 1857, стр. 78).

Съ самаго времени своего воспитанiя въ казанской гимназiи Державинъ считалъ этого просвѣщеннаго вельможу своимъ благодѣтелемъ и дѣйствительно еще тогда обращалъ на себя его заботливое вниманiе. Шуваловъ былъ главнымъ начальникомъ учрежденной въ 1758 году казанской гимназiи, какъ кураторъ московскаго университета, которому она была подчинена. При жизни его Державинъ посвятилъ ему три стихотворенiя: Эпистолу на прибытiе его изъ чужихъ краевъ въ 1777 г., оду На выздоровленiе Мецената въ 1781 и, впрочемъ только отчасти, Приглашенiе къ обѣду въ 1795 (см. Томъ I настоящаго изданiя, стр. 50, 120 и 665). Незадолго передъ смертiю Шуваловъ еще разъ доказалъ свое расположенiе къ Державину, принявъ мѣры къ изданiю его сочиненiй въ Москвѣ; они печатались тамъ въ то время, когда смерть постигла мецената (см. Предисловiе къ I-му Тому). Урна напечатана въ изд. 1808, ч. II, XV.

[2] Крылатый жезлъ...

т. е. Меркурiевъ кадуцей — символъ краснорѣчiя. Всѣ исчисленные тутъ предметы означаютъ покровителя искусствъ (Об. Д.). Шуваловъ былъ основателемъ академiи художествъ и способствовалъ къ учрежденiю русскаго театра. Онъ самъ рѣзалъ на мѣди портретъ Ломоносова и, по мнѣнiю нѣкоторыхъ, писалъ стихи.

[3] Я твой питомецъ и — судья.

См. примѣч. 1. Судья — потому что въ тяжбѣ И. И. Шувалова съ графомъ А. И. Мусинымъ-Пушкинымъ Державинъ, въ то время уже сенаторъ, былъ избранъ ими въ посредники. Онъ кончилъ дѣло къ удовольствiю обѣихъ сторонъ, впрочемъ уже по смерти Шувалова (Об. Д.). Въ Запискахъ своихъ онъ упоминаетъ объ этомъ только мимоходомъ (Р. Бес., стр. 395). Въ одной рукописи къ этому стиху сдѣлано рукой Державина примѣчанiе: «Онъ поручилъ себя третейскому суду автора, по нѣкоторому дѣлу предъ самою своей кончиною». Остолоповъ говоритъ: «Авторъ, прiѣхавъ къ Шувалову для увѣдомленiя о рѣшительномъ своемъ постановленiи, нашелъ уже его скончавшагося» (Ключъ къ соч. Д., стр. 78).

[4] Вслѣдъ выспреннихъ пѣвцовъ...

«т. е. вслѣдъ высоко-летающихъ лебедей, которые, по баснословiю, воспѣваютъ прекрасно предсмертныя себѣ пѣсни» (Об. Д.).

[5] Ты видѣлъ смертныхъ, слышалъ ихъ.

Онъ выслушивалъ всякаго и даже самыхъ бѣднѣйшихъ людей, къ нему приходившихъ, не уподобляяся истукану или нѣкоторымъ вельможамъ, похожимъ на истуканы (Об. Д.).

[6] О, сколько юношей тобою и проч.

Относится къ тому, что Шуваловъ былъ кураторомъ университета, отъ котораго зависѣли также гимназiи московская и казанская. Сверхъ того онъ посылалъ молодыхъ людей учиться въ Парижъ, также къ Вольтеру и къ Линнею (П. Бартеневъ).

[7] Онъ жилъ для всенародной льготы...

По свидѣтельству Державина въ его Объясненiяхъ, И. И. Шуваловъ способствовалъ между прочимъ, при императрицѣ Елисаветѣ Петровнѣ, къ отмѣнѣ смертной казни и къ смягченiю чрезмѣрной строгости наказанiя за корчемство (тайную продажу вина). Въ послѣднемъ отношенiи онъ шелъ противъ своего двоюроднаго брата, графа Петра Ивановича Шувалова (ум. 4 января 1762 г.), который возвысился влiянiемъ жены своей, Мавры Егоровны (урожденной Шепелевой), любимицы Елисаветы Петровны. По словамъ Екатерины II (Mémoires, стр. 307), гр. Петръ Шуваловъ былъ въ то время оракуломъ двора и пользовался въ значительной степени довѣрiемъ государыни. Державинъ въ своихъ Объясненiяхъ называетъ его человѣкомъ «весьма замысловатымъ, но жаднымъ къ интересу» и прибавляетъ, что онъ захватилъ въ свои руки содержанiе разныхъ откуповъ, какъ-то: внутреннихъ таможенныхъ пошлинъ, лѣснаго торга, тюленьяго жиру и особенно вина.

Выраженiе народная льгота, употреблялъ уже и Ломоносовъ, который въ Одѣ 18, строфа 17, сказалъ:

«Вмѣстите съ правдою щедроту,

Народну наблюдайте льготу».

Ср. въ одѣ На взятiе Измаила стихъ: «Умѣйте дать ему (народу) вы льготу» (Томъ I, стр. 358). О заключенiи Урны замѣчено въ первоначальной рукописи: «Послѣднiя двѣ строки, когда угодно, могутъ служить въ самомъ дѣлѣ надписью».