Развалины

Державин Г. Р. XI. Развалины. // Анакреонтические песни. Петроград. 1804. С. 30—34.

XI.

РАЗВАЛИНЫ

Вотъ здѣсь на островѣ Киприды,

Великолѣпный храмъ стоялъ,

Столпы, подзоры, пирамиды

И куполъ золотомъ сіялъ.

Вотъ здѣсь дубами осѣненна[1],

Рѣзная[2] дверь[3] въ него была,

Зеленымъ свѣсомъ покровенна

Во внутрь святилища[4] вела.

Вотъ здѣсь хранилися кумиры,

Дымились жертвой олтари,

Збирались на молитву міры

И били ей челомъ Цари.

Вотъ тутъ была уединенной,

По утру каждый день съ зарей,

Писала, какъ владѣть вселенной,

И какъ сердца плѣнить людей.

Тутъ поставлялася трапеза,

Кругъ юныхъ дѣвъ, и сонмъ жрецовъ;

Богатство разливалось Креза

Сребро и злато средь столовъ;

Тутъ арфы звучныя гремѣли

И повторялъ ихъ хоръ пѣвцовъ;

Особо тутъ сирены пѣли

// С. 30

 

 

И гласовъ сладостью, стиховъ,

Сердца и умъ обворожали.

Тутъ нектаръ из сосудовъ билъ;

Курильницы благоухали;

Зной лѣтній провѣвалъ Зефиръ;

А тутъ крылатыя служили

Полки прекрасныхъ мёткихъ слугъ,

И отъ Богининой носили

Руки, Амброзію вокругъ.

Она тутъ сидя обращалась

И всѣхъ къ себѣ влекла сердца;

Воставши тихо поклонялась,

Блистая щедростью лица.

Здѣсь въ полдень уходила въ гроты,

Покоилась прохладъ въ тѣни;

А тутъ Амуры и Эроты

Уединялись съ ней одни,

Тутъ былъ Едемъ ея прелестный[5]

Наполненъ межъ купинъ цвѣтовъ.

Здѣсь текъ подъ синій сводъ небесный

Въ купальню скрытый шумъ ручьёв.

Здѣсь былъ театръ, а тутъ качели;

Тутъ Азіатскихъ домикъ нѣгъ;

Тутъ на парнассѣ музы пѣли;

Тутъ звѣри жили для утѣхъ.

Здѣсь въ разны игры забавлялась;

А тутъ прекрасныхъ Нимфъ съ полкомъ

Подъ вечеръ красный собиралась

Въ прогулку съ легкимъ посошкомъ:

// С. 31

 

 

Ходила по лугамъ, долинамъ,

По мягкой муравѣ близь водъ,

По желтымъ среди рощь тропинамъ.

А тутъ затѣя хороводъ,

Велѣла Нимфамъ, купидонамъ,

Играть, плясать между собой

По слышимымъ, пріятнымъ тонамъ

Вдали музыки роговой;

Они кружась, рѣзвясь[6] летали

Шумѣли, говорили вздоръ;

Въ зерцалѣ водъ себя казали

Всѣмъ[7] тѣшили Богининъ взоръ.

А тутъ оставя хороводы,

Верьхомъ скакали на конькахъ;

Иль въ лодкахъ разсѣкая воды

Въ жемчужныхъ плавали струяхъ.

Киприда тутъ средь миртъ сидѣла

Смѣялась глядя на дѣтѣй,

На восклицающихъ смотрѣла

Поднявшихъ крылья лебедей;

Иль на станицу сребробокихъ

Ей милыхъ, сизыхъ голубковъ;

Или на пестрыхъ, красноокихъ

Ходящихъ рыбъ среди прудовъ;

Иль на собачекъ ей любимыхъ

Хвосты несущихъ въ верхъ кольцомъ,

Другъ другомъ съ лаяньемъ гонимыхъ,

Мелькающихъ между лѣскомъ.

А здѣсь исполнясь вáжна вида

// С. 32

 

 

На памятникъ своихъ побѣдъ

Она смотрѣла, на Алкида,

Какъ гидру палицей онъ бьетъ:

Какъ прочія ея герои,

По манію ея очесъ,

Въ ужасныя вступали бои

И тьмы подѣлали чудесъ:

Приступомъ грады тверды брали,

Сжигали флоты средь морей,

Престолы, Царствы покоряли,

И въ плѣнъ водили къ ней Царей.

Здѣсь въ внутренни она чертоги

По лѣсницѣ отлогой шла,

Куды гостить ходили Боги,

И гдѣ она всегда стрегла

Тотъ поясъ, въ небѣ ей истканный,

На коемъ межъ Харитъ съ ней жилъ,

Тотъ хитрый геній, изваянный,

Которой щастье ей дарилъ,

Во всѣхъ ея дѣлахъ, успѣхи,

Трофеи, мира и войны,

Здоровье, радости и смѣхи

И легкія пріятны сны.

Въ семъ теремѣ Олимпу равномъ,

Из яшмъ прозрачныхъ, перловъ гнѣздъ,

Художествомъ различнымъ славномъ,

Горѣли ночью тучи звѣздъ,

Красу Богини умножали,

// С. 33

 

 

И такъ средь сихъ блаженныхъ мѣстъ

Её какъ солнце представляли! —

Но здѣсь ея ужъ нынѣ нѣтъ,

Померкъ красотъ волшебныхъ свѣтъ.

Всё тьмой покрылось, запустѣло,

Всё въ прахъ упало, помертвело.

Отъ ужаса вся стынетъ кровь;

Лишь плачетъ сирая любовь.

// С. 34