<Павлин // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 1: Стихотворения, ч. 1: [1770—1776 гг.]: с рис., найденными в рукописях, с портр. и снимками. — 1864. С. 697—700>
1795.
CIII. ПАВЛИНЪ[1].
__
Какое гордое творенье,
Хвостъ пышно расширяя свой,
// 697
Чернозелены въ искрахъ перьяа
Со разсыпною бахромой
Позадь чешуйной груди кажетъ,
Какъ нѣкій круглый, дивный щитъ?
Лазурно-сизо-бирюзовы
На каждаго концѣ пера
// 698
Тѣниты круги, волны новы
Струиста злата и сребра:
Наклонитъ — изумруды блещутъ!
Повернетъ — яхонты горятъб!
Не то ли славный царь пернатый?
Не то ли райска птица-жаръ,
Которой столь уборъ богатый
Приводитъ въ удивленье тварьв?
Гдѣ ступитъ — радуги играютъ!
Гдѣ станетъ — тамъ лучи вокругъг!
Конечно, сила и паренье
Орлиныя въ ея крылахъ,
Гласъ трубный, лебедино пѣнье
Въ ея предсладостныхъ устахъ;
А пеликана добродѣтельд
Въ ея и сердцѣ и душѣ!
Но что за чудное явленье?
Я слышу нѣкій странный визгъ!
Сей фениксъ опустилъ вдругъ перья,
// 699
Увидя гнусность ногъ своихъ.
О пышность, какъ ты ослѣпляешье!
И баринъ безъ ума — павлинъ[2].
а Всѣ съ зеленью и чернью перья,
И въ искрахъ бахромы златой,
Какъ полужирный, разноцвѣтный
Щитъ держитъ надъ главой своей?
Лазурны, сизы, бирюзовы
На каждомъ на концѣ пера,
Ряды круговъ, и въ нихъ блескъ новый
Являя злата и сребра (Первонач. рукоп.).
б Подыметъ — яхонты горятъ.
Не это ль славный царь пернатый
Иль баснословна птица-жаръ.
в Приводитъ въ изумленье тварь.
г Гдѣ станетъ — удивляетъ взоръ.
Орлины силы и паренье,
Я думаю, въ ея крылахъ.
д И вѣрно, всѣхъ она прекраснѣй
Величествомъ души своей.
Но что за странное явленье?
Пронзительный я слышу визгъ!
е Такъ вотъ примѣръ великолепья:
Вельможа безъ ума — павлинъ.
// 700
[1] Эта пьеса, направленная противъ надутой спеси вельможъ, превозносящихся внѣшнимъ блескомъ, могла быть отчасти внушена Державину слѣдующимъ описаніемъ павлина, составляющимъ одинъ изъ примѣровъ въ § 58 Риторики Ломоносова: «Расширивъ хвостъ свой, разностію цвѣтовъ гордится, когда они безпрестанно перемѣняются и пріобрѣтаютъ тѣмъ новую пріятность. Сіе особливо бываетъ въ прекрасныхъ и радугѣ подобныхъ кружкàхъ, которые онъ на концѣ каждаго пера показываетъ. Ибо гдѣ прежде сверкали рубины, уже тутъ по маломъ накопленіи золото блистаетъ: съ одной стороны лазорью, съ другой багряностью; на солнцѣ жемчугомъ, въ тѣни изумрудами взоръ увеселяютъ». Двѣ первыя строфы Державина представляютъ нѣкоторое сходство съ этимъ описаніемъ, которое въ свою очередь могло быть обязано своимъ происхожденіемъ слѣдующему мѣсту Плинія младшаго: «Gemmantes laudatus expandit colores adverso maxime sole, quia sic fulgentius radiant; simul umbrae quosdam repercussus ceteris, qui in opaco clarius micant, conchata quaerit cauda omnesque in acervum contrahit pennarum, quos spectari gaudet oculos» (C. Plinii secundi Hist. nat. lib. X, cap. XVIII).
У нѣмецкаго поэта первой половины XVIII-го столѣтія, Броккеса (см. выше, стр. 194 и 207), есть стихотвореніе, по содержанію близкое къ Павлину Державина, но столь растянутое и вялое, что оно, если исключить нѣкоторыя отдѣльныя черты, не можетъ идти ни въ какое сравненіе съ послѣднимъ. Оно озаглавлено: Gedanken über einen Hof voll Federvieh; absonderlich über die Schönheit des Pfauen (въ IV ч. Irdisches Vergnügen in Gott, Hamburg, 1735, стр. 161—168). Вотъ для примѣра нѣсколько строкъ оттуда:
Dein Gold ist bunt, und nicht allein nur gülden;
Mich deucht, dass ich sogar das helle Blau
Von jenen himmlischen Gefilden,
Wann sie recht heiter sind, an deinem Halse schau.
Doch nein!
Es ist ja grün. Wie ist mir? Auf der Welt
Ist kein Smaragden-gleicher Feld, etc.
Пьеса Павлинъ была напечатана въ изданіяхъ: 1798, стр. 367, и 1808, ч. І, LVIII.
Второй рисунокъ представляетъ вѣнокъ изъ волчца.
[2] И баринъ безъ ума — павлинъ.
Этотъ конецъ даетъ угадать настоящій смыслъ стихотворенія: Державинъ захотѣлъ излить желчь, накопившуюся у него вслѣдствіе «всѣхъ каверзъ и криводушничества, разными министрами чинимыхъ противъ него», на которыя онъ особенно жалуется съ 1794 г., когда онъ сдѣлался президентомъ коммерцъ-коллегіи. Кажется, здѣсь можно особенно разумѣть Тутолмина, на котораго онъ еще съ Петрозаводска смотрѣлъ враждебно и который теперь причинилъ ему новыя непріятности по таможенному управленію (Зап. Д., Р. Б., стр. 383 и слѣд.). Извѣстно, что Тутолминъ жилъ очень пышно. Онъ родился въ 1740 г., умеръ главнокомандующимъ въ Москвѣ 1809.