На кончину великой княжны Ольги Павловны

[1] Она родилась 11 іюля 1792 г. (см. выше, стр. 500, стихи на ея рожденіе), а умерла 15 января 1795. Настоящая пьеса была напечатана въ V-й ч. Пріятнаго и полезнаго препровожденія времени за тотъ же годъ (стр. 198) подъ заглавіемъ Стихи на кончину и проч. и съ примѣчаніемъ: «Получены изъ Петербурга отъ неизвѣстной особы, но тѣмъ не менѣе съ чувствительною благодарностью сообщаются. П.» (Подшиваловъ); потомъ въ изданіяхъ: 1798, стр. 236, и 1808, ч. І, _LIII.

Замѣчательно, что размѣръ этой элегической пьесы очень сходенъ съ тѣмъ, который въ древней скандинавской поэзіи употреблялся въ надгробныхъ пѣсняхъ. Въ поэмѣ шведскаго поэта Тегнèра Фритіофъ написанъ этимъ -же размѣромъ плачъ по конунгѣ Рингѣ; для сравненія выписываемъ оттуда 1-й куплетъ:

Дремлетъ въ могилѣ

Вождь знаменитый;

Щитъ передъ грудью,

Мечъ у бедра.

Конь его добрый

Ржетъ подъ курганомъ,

Свѣтлымъ копытомъ

Стѣну скребетъ.

(Фритіофъ, въ переводѣ Я. Грота, Гельсингфорсъ,

1841, стр. 167).

Трудно предположить, чтобы такое сходство формы въ однородныхъ произведеніяхъ произошло случайно. Въ стихотвореніяхъ Державина за послѣдующѣе встрѣчаются образы и имена, заимствованные изъ поэзіи скальдовъ: этимъ объясняется и метрическая особенность помѣщаемой здѣсь пьесы. Очевидно, что Державинъ, знакомый съ пѣснями бардовъ, обратился и къ міру скандинавскому, о которомъ могъ узнать многое изъ Маллетова Введенія въ Исторію Датскую, переведеннаго Моисѣенковымъ и изданнаго академіею наукъ въ 1785. Вслѣдствіе знакомства съ этою книгой и Н. А. Львовъ написалъ стихами Пѣснь норвежскаго витязя Гаральда Храбраго, напечатанную отдѣльно въ 1793 году. Державинъ и Львовъ безпрестанно увлекали другъ друга къ однимъ и тѣмъ же предметамъ занятій; особенно послѣдній дѣйствовалъ своимъ примѣромъ на перваго.

Значеніе рисунковъ такъ объяснено въ рукописяхъ: 1) Розанъ, увядающій въ 15-й день Водолея (ср. 3-й куплетъ;) 2) Геній, парящій въ небесахъ, озаряющихъ Россію, осѣняетъ ее щитомъ (см. 12-й куплетъ).

[2] … седьмую — степень прешла,

т. е. только что ночь перешла седьмую ступень мрачнаго трона. Великая княжна скончалась въ семь часовъ по полудни (Об. Д.), что означено и при заглавіи этихъ стиховъ въ изданіи 1798 г. По словамъ Остолопова (Ключъ къ соч. Д., стр. 63), многіе ошибочно полагали, будто седьмою степенью мрачнаго трона поэтъ хотѣлъ означить седьмой десятокъ лѣтъ императрицы, и осуждали это выраженіе; «но оно ничего другаго не значитъ, какъ именно семь часовъ ночи, ибо зимою въ это время дѣйствительно темно бываетъ.» Кажется, въ Розѣ Пушкина (1815 г.) слышится отголосокъ 3-го куплета.

[3] Норда царицы и проч.

«Императрица сама была на погребеніи, одѣтая въ бѣломъ платьѣ, имѣя сѣдые растрепанные волосы, блѣдна и безмолвна, чтò составляло страшный позоръ», т. е. позорище (Об. Д.). Объ употребленіи нашимъ поэтомъ слова позоръ въ такомъ смыслѣ см. выше, стр. 625, примѣч. 2 къ одѣ Вельможа.

[4] Ольгу пріемлютъ и проч.

Такъ точно древніе Скандинавы воображали, что боги ихъ въ горнихъ чертогахъ принимаютъ падшихъ героевъ. Здѣсь, какъ и въ другомъ, прежде замѣченномъ мѣстѣ (ср. выше стр. 124), Державинъ ставитъ при собирательномъ имени глаголъ во множественномъ числѣ.

[5] Надъ полвселенной —

т. е. надъ Россіей (Об. Д.).

[6] Равенство злаго —

которое тогда проповѣдывалось во Франціи (Об. Д.).

[7] Гдѣ днесь Плѣнира.

См. выше, стр. 570 и 584, стихотворенія Ласточка и Призываніе и явленіе Плѣниры.