Призывание и явление Плениры

[1] Написано по тому случаю, что когда на другой день послѣ смерти первой жены своей Державинъ проснулся поутру и еще не вставалъ съ дивана, ему показалось, будто изъ дверей буфета течетъ къ нему и ложится около него бѣлый туманъ; потомъ онъ чувствовалъ какъ бы ласковое прикосновеніе какого-то духа. Въ концѣ этого стихотворенія мы въ первый разъ встрѣчаемъ имя Милены; оно означаетъ Дарью Алексѣевну Дьякову, которая вскорѣ сдѣлалась второю женой Державина и съ этихъ поръ уже всегда является въ стихахъ его подъ тѣмъ же именемъ Милены, какъ первая жена постоянно носила въ прежнихъ пьесахъ его прозваніе Плѣниры (см. выше, стр. 118). Онъ женился на Дьяковой ровно черезъ шесть мѣсяцевъ послѣ того какъ овдовѣлъ, именно 15 января 1795 г. Въ Запискахъ своихъ (Р. Б., стр. 367) Державинъ довольно подробно излагаетъ обстоятельства этого втораго брака. Одиночество тяготило его, а между тѣмъ онъ давно былъ знакомъ съ Дьяковою, находилъ въ ней много достоинствъ и зналъ, что она охотно пойдетъ за него. Притомъ и покойная Екатерина Яковлевна была давно дружна съ нею, и это обстоятельство особенно способствовало къ скорому рѣшенію Державина. Собственное его сознаніе въ важности этой духовной связи для его счастья видно изъ послѣднихъ стиховъ пьесы. Онъ представляетъ себѣ, что слышитъ благословеніе Плѣниры на новыя узы въ словахъ:

Миленой половину

Займи души твоей.

Дарья Алексѣевна была дочь сенатскаго оберъ-прокурора, статскаго совѣтника Алексѣя Аѳанасьевича Дьякова (1721—1791) и Авдотьи Петровны, урожденной княжны Мышецкой (род. 1729); она родилась 8 марта 1767 года, и слѣдовательно ей было 27 лѣтъ, когда она выходила замужъ. Державину шелъ уже 52-й годъ. Онъ самъ, ссылаясь на возрастъ обоихъ, удаляетъ мысль о пылкой любви въ этомъ супружествѣ и говоритъ, что оно могло основываться болѣе на чувствахъ разумной дружбы и на приличіи, нежели на страсти. У Дарьи Алексѣевны были три сестры: Александра, за В. В. Капнистомъ, Марья, за Н. А. Львовымъ, и Екатерина, за графомъ Стенбокомъ. Онѣ не получили хорошаго воспитанія: знали кое-какъ французскій языкъ, но не умѣли правильно писать по-русски. За то Дарья Алексѣевна играла на арфѣ. Что касается до душевныхъ ея свойствъ, то она была добра, благотворительна, справедлива, даже великодушна, но вмѣстѣ съ тѣмъ чрезвычайно сосредоточена въ себѣ, холодна и суха въ обращеніи съ близкими, а притомъ крайне разсчетлива въ домашнемъ быту. Она умерла 16 іюня 1842 года въ своемъ имѣніи Званкѣ на Волховѣ и похоронена въ Хутынскомъ монастырѣ, гдѣ лежитъ и тѣло мужа ея.

Настоящая пьеса была напечатана сперва въ Аонидахъ 1797 г. (ч. II), стр. 301, съ означеніемъ 1794 подъ заглавіемъ ея и съ подписью Д—нъ; потомъ въ Анакреонтическихъ пѣсняхъ 1804 г., стр. 101, и наконецъ въ изданіи 1808, ч. III, _LXII.

На первомъ изъ приложенныхъ рисунковъ изображено явленіе Плѣниры; второй представляетъ алтарь, на которомъ сердце, въ половину покрытое мракомъ, зажигается факеломъ Любви (Об. Д.).

[2] Имя Милены употреблялось и прежде и послѣ другими авторами. Такъ называется одно изъ лицъ оперы Николаева въ 4-хъ дѣйств., Розана и Любимъ, сочиненной еще въ 1776 г. (Россійскій Ѳеатръ, ч. XXII). Между драматическими сочиненіями Хераскова есть опера въ одномъ дѣйствии Милена (см. Драматическій Словарь, М., 1787). — Карамзинъ написалъ въ 1795 г. слѣдующую маленькую пьесу подъ заглавіемъ Нескромное эхо (Соч. Карамзина, Спб. 1834, т. I, стр. 144), въ первый разъ напечатанную въ III книжкѣ Аонидъ:

Мнѣ часто эхо измѣняетъ.

Твержу: Милены не люблю!

Но эхо въ рощѣ отвѣчаетъ:

Люблю.

Одно изъ стихотвореній Капниста, Вздохъ (Соч. Капниста, изд. Смирд., стр. 446), начинается стихами:

Съ Миленой позднею порою

Подъ тѣнью скромнаго лѣска и проч.

Это имя встрѣчается также въ повѣсти: Русская повивальная бабка, помѣщенной въ Русскомъ Вѣстникѣ за іюль 1809 г. Въ этомъ же году напечатано отдѣльно сочиненіе Марьи Извѣковой: Милена, или рѣдкій примѣръ великодушія.

[i] Къ примѣч. 1. Въ рукописи казанскаго университета (1802) пьеса эта вся зачеркнута такъ же какъ и стоящая рядомъ съ нею Разлука и, вѣроятно, по той же причинѣ; см. въ этомъ томѣ стр. 27.