преосв. Евгений

976. Отъ преосв. Евгенія[1]. Новгородъ, 4 октября 1805.

М. г., Г. Р. По переѣздѣ моемъ теперь совсѣмъ на зиму въ Новгородъ, первымъ долгомъ почитаю отвѣчать на почтеннѣйшее письмо ваше, при которомъ получилъ я карамзину (sic) Марѳу Посадницу. Ваше в-пр., кажется, за одно почитаете два побоища новгородскія, первое ‒ бывшее при великомъ князѣ Иванѣ Васильевичѣ въ 1471 году, а другое ‒ при царѣ Иванѣ Васильевичѣ, внукѣ его, въ 1570 году. Марѳа Посадница жила при первомъ Иванѣ Васильевичѣ, а тогдашнее побоище было ничто въ сравненіи со вторымъ, описаннымъ въ церковной у васъ запискѣ.

// С. 170

 

 

Вы опасаетесь коснуться сихъ побоищъ, а преосвящ. митрополитъ московскій Платонъ въ печатаемой теперь въ Москвѣ его церковной россійской исторіи[2] не усумнился самыми точными красками описать всѣ сіи звѣрства. Если угодно, я доставлю в-му в-пр-ву сіи листы для прочтенія[3]. Въ сіе-то второе побоище поддѣлана была однимъ злодѣемъ якобы измѣнническая новгородская граммата.

По желанію в-го в-пр-ва, перевелъ я 6-ю олимпическую пѣснь Пиндарову самымъ строгимъ буквальнымъ смысломъ, строка въ строку, и даже гдѣ Пиндаръ по обыкновенію своему переламывалъ слова переносомъ нѣсколькихъ слоговъ въ слѣдующій стихъ, тамъ и я это въ переводѣ означалъ переносомъ же слоговъ; также гдѣ онъ, не оканчивая смысла, переходилъ изъ строфы въ антистрофу, или изъ антистрофы въ эподъ, тамъ и я это дѣлалъ. Я не заботился о чистотѣ перевода, и въ нужныхъ случаяхъ только объяснялъ буквальный смыслъ прибавкою словъ въ скобкахъ; а до объясненія логической связи и намековъ не касался, зная, что у васъ есть два нѣмецкіе перевода, которые вамъ это дополнятъ[4]. Только судя по началу сей оды, переведенному вами въ теперешнемъ ко мнѣ письмѣ, я заключаю, что нѣмецкіе ваши переводы въ буквальности неполны и невѣрны, какъ и сами изъ своду съ прилагаемымъ переводомъ усмотрѣть изволите. Я не виню нѣмцевъ и французовъ за недостаточные переводы Пиндара. Признаюсь, труднѣе и непонятнѣе всѣхъ греческихъ стихотворцевъ этотъ авторъ. У него, кромѣ того, что особенный дикой какой-то ходъ мыслей, самыя слова и фразы необыкновенны и прибраны изъ разныхъ провинціальныхъ греческихъ діалектовъ. Сіе крайне затрудняетъ переводчика и съ самыми лучшими пособіями, а буквально перевести его можно развѣ только на русскій языкъ. Прочихъ же языковъ обороты неспособны слѣдовать ему слово за словомъ, а особливо въ сложныхъ словахъ, которыя онъ отмѣнно любитъ. Да и русскій языкъ подъ его многословнымъ напряженіемъ иногда щетинится и корчится. Посему-то я часто принужденъ былъ и въ моемъ переводѣ, для приведенія смысла словъ въ натуральный порядокъ, размѣчивать слова цифрами, а въ 4-й строфѣ не могъ не отступить и отъ оригинальнаго

// С. 171

 

 

порядка стиховъ; потому что выходила въ переводѣ путаница, для русскаго читателя совсѣмъ непонятная. Впрочемъ, при всѣхъ затрудненіяхъ, я охотно готовъ переводить для васъ и еще какія угодно вамъ будетъ назначить мнѣ оды.

Кромѣ опредѣленнаго числа стиховъ, у Пиндара нѣтъ почти постояннаго правила просодіи. У него сплошь перемѣшиваются разнаго рода стихи. Это потому, что у греческихъ лириковъ музыка и пѣніе управляли просодіею. А почему называется строфа, антистрофа и эподъ, думаю, вамъ извѣстно.

Сводилъ я съ оригиналомъ и переводъ вашъ первой пиѳической оды[5], а перевода другой оды у меня нѣтъ. Вы, къ удивленію моему, чрезвычайно близко нападали на оригиналъ. Во увѣреніе присовокупляю къ сему же переводъ буквальный нѣсколькихъ первыхъ стиховъ сей оды.

Я жду и всепокорнѣйше прошу ваше в-пр-во прислать мнѣ примѣчанія на 3, 4 и 5 томы вашихъ твореній[6]. Повѣрьте, смѣю похвалиться, что къ славѣ вашего имени я наилучшее сдѣлаю употребленіе изъ сей довѣренности, а притомъ все важное будетъ подъ печатію тайны до своего времени.

――――

 

990. Отъ преосв. Евгенія. Новгородъ, 4 октября 1807.

Ваше в-пр-во, м. г. По письму вашему Сентября (безъ означенія числа), полученному мною 28 Сентября, не успѣлъ я о сю пору отвѣтствовать, потому что изъ Хутыня перебирался на житье въ городъ[7]. Слышно, что и ваше в-пр-во выѣхали уже въ Петербургъ. Почему и адресую уже письмо сіе въ столицу.

Посылаю краткую выписку по желанію вашему о покровителяхъ и ученыхъ, какъ Европейскихъ, такъ и Арабскихъ[8]. Подробнѣе о каждомъ можно справиться въ Историческомъ Словарѣ, изданномъ въ Москвѣ съ 1790 по 1802 годъ въ 14 томахъ[9]. ‒ О писателяхъ золотаго, серебрянаго и проч. (вѣковъ) называемыхъ, чтобы мнѣ не писать самому, посылаю въ вашу библіотеку цѣлую книжку[10]. А о русскихъ[i] покровителяхъ наукъ прилагаю также особую записку[11]. Сказалъ я и Павлу Юрьевичу[12], чтобы онъ съ своей стороны о нихъ что нибудь доставилъ вамъ. Естьли что и за симъ нужно, то извольте требовать отъ меня[13]. Я готовъ дѣлать все въ угоду вашу. Ибо расположенъ навсегда быть съ истиннымъ высокопочитаніемъ и таковою же преданностію в-го в-пр-ва м-ваго гдря покорнѣйшій слуга

Еvгеній Еп. Ст. (Старорусскій).

――――

992. Отъ преосв. Евгенія. Новгородъ, 2 ноября 1807.

Ваше в-пр-во, м. г. Почтеннѣйшее письмо ваше отъ 17 Октября доставила мнѣ Марья Яковлевна Глазенапъ 30-го того жъ мѣсяца и я покорнѣйше благодарю вашему в-пр-ву за доставленное мнѣ знакомство съ сею почтенною барынею. Она пробыла въ Новѣгородѣ полные два дни, потому что въ пути изъ Петербурга екипажи ея крайне попортились.

Начало епистолы вашей я съ отмѣннымъ удовольствіемъ прочиталъ[14]. Матерія обширна и достанетъ на цѣлую поему. По моему мнѣнію больше надобно распространиться надъ отечественною словесностію, а иностранщину зацѣнить всколзь, яко общій только примѣръ. Простите еще откровенности моей ‒ стихи въ епистолѣ должны быть сколько[ii] можно простѣе, плавнѣе и безъ затруднительной для смысла перестановки словъ. Въ одѣ фразеологическій слогъ производится пареніемъ мыслей, а епистола есть дружеская, откровенная бесѣда. Впрочемъ не испортятъ епистолы и такіе высокіе, разительные стихи, каковъ напримѣръ:

Коснулся тмѣ ‒ и тма бысть образъ сей вселенны!

Книжку Созерцаніе латинскихъ писателей послалъ я в-му в-пр. для показанія кто золотаго, серебрянаго и пр. вѣка писатель. Раздѣленіе

// С. 186

 

 

сіе никакимъ другимъ писателямъ не дѣлается кромѣ Римскихъ. А потому то въ сей книжкѣ и нѣтъ Греческихъ писателей[15].

О перепискѣ нашей и о видѣ Званки я никому въ Петербургъ не писалъ[16], а догадываюсь, что синодскій оберъ-секретарь Даниловъ, гостившій у меня въ Сентябрѣ и видѣвшій у меня изображеніе Званки, сказалъ таможеннымъ, изъ коихъ есть и мнѣ пріятели. Такимъ то образомъ вышли сіи вѣсти. Впрочемъ я всегда за отличную честь поставляю хвалиться благорасположеніемъ вашего в-пр-ва и самъ навсегда расположенъ быть съ искреннѣйшимъ высокопочитаніемъ и преданностію в-го в-пр-ва м-ваго гдря всепокорнѣйшій слуга

Еvгеній.

P. S. По написаніи сего письма получилъ я и другое в-го в-пр-ва письмо отъ 31 Октября и при семъ же посылаю историческую записку о Цвѣточныхъ играхъ[17]. Тутъ о происхожденіи оныхъ два мнѣнія и хотя первое достовѣрнѣе, но для епистолы вашей второе приличнѣе кажется. А стихотворцу нѣтъ нужды строго держаться исторической истинны. Описаніе сихъ игръ будетъ прекрасною картиною подъ вашимъ перомъ, и этотъ примѣръ покровительства и ободренія поезіи можно выставить разительнѣе всѣхъ прочихъ.

Декларація о разрывѣ съ Англіею[18] дошла и до насъ. Тутъ припоминаю я вашъ стихъ:

Иль въ зеркало временъ, качая головой

На страсти, на дѣла зрю древнихъ, новыхъ вѣковъ,

Не видя ничего, кромѣ любви одной

Къ себѣ ‒ и драки человѣковъ![19] ‒

――――

1006. Отъ преосв. Евгенія. Вологда, 9 іюня 1809.

Ваше в-пр-во, м. г. и благодѣтель. Почтеннѣйшее письмо в-го в-пр. отъ 6-го Iюня изъ достопамятной Званки получилъ я. Вы опять въ сосѣдствѣ съ безсмертнымъ Эхомъ, которое вѣрно въ первый же день вашего пріѣзда проснулось отъ зимняго сна[20]. Я помню у Овидія книг. З Превращеній, описаніе Эха, гоняющагося за Нарциссомъ:

Кто тутъ? вскричалъ Нарциссъ: Кто тутъ? вскричало Эхо.

Поди ко мнѣ ‒ рекъ тотъ: поди ко мнѣ, рекло и Эхо.

Бѣжишь ты ‒ ты бѣжишь: другъ друга укоряютъ.

Постой ‒ постой, одинъ другому повторяютъ.

Піиты повѣствуютъ, что Нимфа Эхо, любя Нарцисса и не видя отъ него взаимной любви, изсохла отъ унынья и превратилась въ скалу, сохранившую въ себѣ вмѣсто жизни одинъ только голосъ. Званское Эхо также можетъ упрекать своего любимаго Барда, не пропѣвшаго ему ни одного привѣтливаго стишка. Нарциссъ у Овидія былъ по крайней мѣрѣ привѣтливѣе.

// С. 197

 

 

Естампъ Званки[21] одинъ только прислалъ мнѣ Архимандритъ Серафимъ[22] и самъ изъ Петербурга вовсе выѣхалъ въ Тверь. Теперь я и не знаю гдѣ искать прочихъ. Трагедію Евпраксію[23] переписавши, возвращу в-му в-пр. съ моею благодарностію осенью. Монологи Евпраксіины весьма характерны, а патріотизмъ разлитъ по всей трагедіи разительнѣйшими чертами, которыя могутъ пристыдить насъ въ нынѣшнее время. Желательно со временемъ прочитать бы и Василія Темнаго трагедію[24].

В-му в-пр. отъ всѣхъ предоставлено титло Россійскаго Горація. Для чего же не подражать ему и во всемъ ‒ то есть попытаться бы и въ епистолахъ и въ сатирѣ, дабы и въ семъ не уступить Римскому пѣвцу?[25] ‒ Въ надеждѣ в-го в-пр. милостиваго ко мнѣ расположенія пишу я столь откровенно. А притомъ я усерднѣйшій желатель распространенія славы вашей, и съ искреннею преданностію навсегда пребуду в-го в-пр. и проч.

Еvгеній Е. В.

_________

1054. Къ преосв. Евгенію[26]. 14 марта 1813.

Сообщаю в-му преосв-ву нѣчто до васъ касающееся. Вы прислали грамоту одного великаго князя къ графу Румянцову. Онъ

// С. 258

 

 

отдалъ ее на разсмотрѣніе Алексѣю Николаевичу Оленину, какъ человеку, съ пріятелями своими древностями охотно занимающемуся. Они разсужденіе ваше о ней весьма похваляютъ; но находить же нѣкоторую и неправильность въ ней, а именно: 1) между строкъ не клеймо князя, но приписка его рукою, что въ вѣно отдалъ онъ село Вуйце, которое и донынѣ въ натурѣ находится въ той самой пятинѣ, въ которой вы полагаете, но не разобрали названіе; 2) грамота писана не чернилами, но по бакану золотомъ, который отъ времени почернѣлъ, а позолота слиняла, но нѣсколько видна, чтό доказываетъ, какъ мнѣ кажется, весьма убѣдительно. Совѣтую, не для того, чтобы они были признаны ученымъ свѣтомъ славнѣйшими антикваріями, но какъ вы называете ихъ предъ вами въ семъ дѣлѣ знатоками, то прежде снеситесь съ ними, нежели предавать въ большую публику труды ваши, ежели какой-нибудь хотите имѣть успѣхъ и славу; ибо нерѣдко зависть потемняетъ и прекраснѣйшее; также, ежели что вамъ случится послать въ Академію, то посылайте къ президенту, а не чрезъ одного секретаря; ибо первый тѣмъ оскорбляется. Но теперь А. А. Нартовъ трудно очень боленъ, и едва ли Богъ его подыметъ[27].

Пребываю съ истиннымъ почтеніемъ, прося вашего архипастырскаго благословенія, и проч.

Гавріилъ Державинъ.

_________

1057. Отъ преосв. Евгенія. Вологда, 4 апрѣля 1813.

Ваше в-пр., м. г. и Благодѣтель! Прпближающійся день воскресенія Спасителя нашего подаетъ мнѣ благовременный случай изъявить в-му в-пр. мои усерднѣйшія чувствованія искреннимъ поздравленіемъ и желаніемъ, да воскресшій Спаситель блюдетъ всегда жизнь вашу въ непоколебимомъ здравіи и благоденствіи.

При семъ чувствительнѣйше благодарю в-му в-пр. за письмо отъ 14 Марта и за предостерегательный въ ономъ наставленія въ разсужденіи посылокъ въ Академію на имя Президента, и въ разсужденіи сношенія съ антикваріями при изданіи моихъ сочиненій о древностяхъ[28]. Но въ извиненіе свое я представляю вамъ

На 1-е: Сочиненіе свое послалъ я сперва въ Академію на имя Президента[29]. Но когда Преосвященный Тверской предъявилъ свои прекословія, то Президентъ не самъ, а чрезъ Секретаря спрашивалъ меня о согласіи отдать мое сочиненіе въ духовную Цензуру, и когда я на сей конецъ потребовалъ оное къ себѣ, то получилъ обратно отъ Секретаря же. И такъ къ кому же должно мнѣ было и возвратить оное какъ не къ Секретарю

// С. 262

 

 

же, когда Президентъ самъ не удостоилъ меня сношенія своего въ семъ случаѣ? Вотъ мое первое оправданіе!

На 2-е — Канцлеръ Графъ Николай Петровичъ иногда удостоиваетъ меня своихъ писемъ и нерѣдко предлагаетъ мнѣ историческіе вопросы на разрѣшеніе. По сему то поводу сношеній съ нимъ, я между прочимъ представилъ ему найденную мною еще въ Новѣгородѣ одну древнюю 1125 года Великокняжескую Граммату съ примѣчаніями моими[30]. Онъ поручилъ сіе разсмотрѣть Г. Оленину и отвѣтъ его прислалъ мнѣ въ копіи, съ которой списокъ при семь представляю я и в-му в-пр[31]. Тутъ изволите замѣтить, что онъ съ помощію увеличительныхъ стеколъ, яркаго солнечнаго свѣта и двухъ сотрудниковъ[32] насилу могъ прочесть то, чего я никакъ прочитать не могъ, и толковалъ я только догадками. Но я ручаюсь, что и послѣ ихъ разобранія не всякой и съ увеличительнымъ стекломъ прочтетъ тоже, и все ето останется только догадкою. Впрочемъ я охотно удѣляю ему честь въ толкованіи сей грамматы: но и у меня отнять чести неможно. Ибо онъ растолковалъ только три слова, а я всю граммату и притомъ это моя собственно находка и ученый свѣтъ мнѣ первоначально будетъ тѣмъ обязанъ. Что касается до того, что будто вся сія граммата писана была золотомъ, то пусть судятъ о семъ другіе. А я не нашелъ сему примѣра въ описаніяхъ и нашихъ и иностранныхъ древнихъ грамматъ. Но на это конечно надобно представить другой примѣръ. Тогда будетъ сія граммата еще чудеснѣе, нежели какъ я о ней думалъ. Но можетъ быть крупинки золота отскочили отъ Княжой подписи и прильнули къ нѣкоторымъ другимъ буквамъ Грамматы. А чернила Княжой подписи, бывшія подъ золотомъ, совсѣмъ другаго цвѣта, нежели въ прочихъ буквахъ. Въ Новогородскихъ многихъ рукописяхъ книжныхъ я точно такія же находилъ

// С. 263

 

 

чернила, но они писаны не подъ золото. Впрочемъ всякому вольно думать какъ угодно. А во всѣхъ изслѣдованіяхъ чѣмъ больше бываетъ мнѣній, тѣмъ больше объясненій. Между учеными другъ друга поправлять есть дѣло обыкновенное и нужное и сердиться на то не должно. Никто одинъ совершенно всего не обдумалъ.

Донеся о семъ, съ искреннѣйшею преданностію и совершеннымъ высокопочитаніемъ есмь навсегда и проч. всепокорнѣйшій слуга

Евгеній Епкпъ Вологодскій.

___________

 

1111. Отъ преосв. Евгенія. Калуга, 31 іюля 1815.

Ваше в-пр., м. г. и благодѣтель! По препоручение вашему прочелъ я ваши тетради и при семь возвращаю въ Петербургской вашъ домъ. Что замѣтилъ я въ нихъ, изволите усмотрѣть изъ приложенной мною цѣлой тетради. Сверхъ примѣчаній я перевелъ для васъ двѣ статьи, одну изъ Руссова Музыкальнаго словаря о Греческихъ пѣсняхъ и раздѣленіи оныхъ; а другую изъ Мармонтелева Литтературнаго словаря о Еврейской лирической поезіи[33]. Не годится ли включить ихъ гдѣ нибудь въ вашемъ трактатѣ о лирической поезіи. Хотѣлъ было я присовокупить еще подробнѣйшее сужденіе ученыхъ о Пиндарѣ и Гораціѣ, двухъ знаменитѣйшихъ древнихъ лирикахъ. Но это было бы уже пространно. О Еврейскихъ лирическихъ пѣсняхъ естьли хотите сами по генію вашему судить, то загляните на концѣ обыкновенной печатной Славенской Псалтири. Тамъ выписано изъ Ветхаго Завѣта 9 лучшихъ пѣсней. Желательно, чтобы когда нибудь вы преложили нѣкоторыя изъ нихъ въ Рускіе стихи. Есть тамъ красоты высокія. То что напечатано уже изъ вашего трактата въ книжкахъ Бесѣды, я не успѣлъ еще отыскать и прочитать; а прочетши, что замѣчу, пришлю вамъ не замедля.

Прилагаю и Хронологической реестръ Рускихъ Лириковъ, выписанный изъ моего словаря, сколько мнѣ оныхъ извѣстно. Но мѣлочныхъ здѣсь я не помѣщалъ.

Не знаю угодилъ ли я вамъ всѣмъ симъ: но усердіе мое безпредѣльно быть навсегда вашего в-пр-ва, м-аго гдря и благодѣтеля, покорнѣйшимъ слугою

Евгеній Е. Калужскій.

Р. Ѕ. Тетрадь о Рускихъ Лирикахъ[34] оставляю пока у себя для нѣкоторыхъ выправокъ. Пришлю послѣ не замедля. А къ сей почтѣ не успѣваю.

// С. 312

 

 

Приложенія къ письму преосвященнаго Евгенія.

NВ. 1. Руссо въ своемъ Музыкальномъ Словарѣ (Dictionnaire de Musique) въ статьѣ о речитативѣ вотъ какъ описываетъ оный:

 

(Пропуская первую половину этого переводнаго отрывка, сохраняемъ здѣсь только то, къ чему относятся далѣе словá самого Евгенія.)

 

«У Грековъ вся поезія была речитативная; потому что мелодическому языку ихъ довольно было только присовокупить кандансъ метра и выразительное чтеніе, чтобъ чтеніе сіе содѣлать совершенно музыкальнымъ. Оттуду произошло, что у нихъ сочинители стиховъ назывались пѣвцами. Но на другихъ языкахъ смѣшно заимствование сего слова стихотворцами: Я пою, когда они совсѣмъ не поютъ. Греки могли говоря пѣть; но у насъ надобно или говорить, или пѣть и проч.»

Сіе послѣднее замѣчаніе служить къ тому, что и наше церковное простое пѣніе есть больше речитативъ, нежели пѣніе. Ибо и Славянской языкъ, подобно Греческому, весь есть акцентной или ударительной мелодической.

NВ 2. Не одни Нѣмецкіе Эстетики, но многіе и Французскіе называютъ Оперу чудовищемъ лирическимъ, не похожимъ ни на что въ природѣ.

NВ 3. Жаль только, что Прачь[35] на вкусъ Европейской музыки всѣ наши старинныя пѣсни размѣрилъ на ровные такты. Сіе[36] нестерпимо. Наипаче въ протяжныхъ пѣсняхъ, которыя суть почти вообще речитативы по подобію Греческой древней музыкальной поезіи. Отъ сего то въ устахъ рускаго мужика, поющаго сіи пѣсни не по такту, а съ времянною вытяжкою многихъ слоговъ они чувствительнѣе, нежели какъ можно пѣть ихъ по нотамъ Прачевымъ. Тактовая музыка какъ и равностопная Европейская поезія утомительны единообразіемъ. А разнообразіемъ стопъ въ Греческой и Латинской поезіи удобнѣе изображаются и различный страсти и дѣйствія. Напримѣръ, Европейская равностопная поезія никакъ не можетъ выразить трудности работы Циклоповъ кующихъ молотами, какъ выразилъ это Виргилій:

īlli īn|ter sē|sē mū|ltā vī|brāchĭă|tōllūnt.

Тредьяковскій подражательно Виргилію сіе перевелъ:

Тамъ ковачи съ крехтѣньемъ млаты возводятъ, низводятъ.

// С. 313

 

 

Наши церковные стихи по образцу древней Греческой музыки не имѣютъ тактовъ. Но когда поетъ ихъ искусный пѣвецъ съ вытяжкою всѣхъ разливовъ голоса и съ речитативнымъ иногда ускореніемъ, то что можетъ быть умилительнѣе сего пѣнія? Тутъ видна точная Греческая древняя музыка сопровождавшая піитовъ.

NВ 4. Напрасно вы относите къ пѣснямъ древнія рускія стихотворенія Ключарева…[37].

NВ 5. Не Тредьяковскій у насъ первый пѣсенникъ рускій, а князь Кантемиръ, коего нѣсколько пѣсенъ припечатано при его сатирахъ. Но Малороссіане и прежде обоихъ ихъ писали въ Россіи пѣсни.

NВ 6. Совѣтую вамъ не вооружаться противъ сего раздѣленія поезіи. Оно не школярное, а коренное Греческое, какъ увидите изъ прилагаемой при семъ выписки статьи изъ Руссова Музыкальнаго словаря. Сіе раздѣленіе по матеріямъ весьма естественно. А ваше раздѣленіе по пѣснопѣвцамъ вовсе не годится, потому что 1) всѣ авторы писали въ разныхъ родахъ и во многихъ примѣрно. 2) Ни одинъ авторъ не былъ всесовершенъ и не выполнилъ всѣхъ тѣхъ правилъ, какія могутъ быть предписаны въ классификаціи стихотвореній по матеріямъ. Горацій говоритъ и о Гомерѣ, что онъ иногда дремлетъ. А по вашему раздѣленію и дремота Гомерова, и частыя отступленія Пиндаровы, и срамословіе Гораціево будутъ образцами. 3) Многіе роды стихотвореній, изчисленныхъ въ раздѣленіи по матеріямъ, не имѣютъ еще и донынѣ совершенныхъ образцовыхъ авторовъ; а современемъ, можетъ быть появятся и такіе образцы отъ правилъ[38]. 4) Естьли справедливо ваше замѣчаніе, что у каждаго генія есть своя собственность, то справедливо также, что геніи не научаются, а родятся, и въ одномъ родѣ геніи другъ на друга часто похожи. А пока не родится геній какого нибудь новаго класса, то неужели не должно имѣть и понятія о классѣ томъ и по крайней мѣрѣ по правиламъ возможнаго совершенства? 5) У Римлянъ были боги и дѣйствій человѣческихъ. И такъ естьли стихотворецъ замѣтитъ высокую какую красоту въ сидѣньѣ и лежанъѣ, то для чего не быть и поемамъ на сіи дѣйствія? Вы сами написали прекрасную оду на пляску Харитъ. Предмѣты художествъ и словесности безчисленны и не надобно стѣснять числа ихъ появившимся только донынѣ числомъ искусниковъ. Могутъ еще

// С. 314

 

 

появиться и новые. Цицеронъ говорить, что онъ видалъ многихъ велерѣчивыхъ ораторовъ, а краснорѣчиваго ни одного. Но послѣ собою представилъ тому образецъ. Ода Пиндарическая, Гораціанская, Анакреонтическаяи Сафическая прозываются такъ по метрамъ и расположенію строфъ, а не по Генію ихъ. А естьлибы какой писатель о себѣ сказалъ, что онъ написалъ въ духѣ Гораціевомъ, Пиндаровомъ, Анакреонтическомъ и Сафическомъ, то было бы очень хвастливо. Даже когда и читатели приравниваютъ новыхъ писателей къ древнимъ классикамъ, то не всегда справедливо. Такъ напримѣръ очень опрометчиво поспѣшили назвать Сумарокова Расиномъ, а Хераскова Виргиліемъ, хотя и никто не споритъ, что первый состоитъ въ классѣ Трагиковъ, а послѣдній въ классѣ Епиковъ. Можно даже быть и Лирикомъ и Епикомъ и Трагикомъ превосходнымъ съ другимъ геніемъ, не похожимъ ни на Пиндара и проч. ни на Расина, ни на Виргилія. Можетъ быть, и изъ похожихъ на нихъ явятся гораздо лучшіе ихъ, такъ какъ Виргилій, подражая Гомеру, превзошелъ его. Ибо совершенство безпредѣльно.

NВ 7. Не знаю къ чему полезно при вашемъ сочиненіи о Лирикахъ изчисленіе всѣхъ Гораціанскихъ мѣръ. Они всѣ приноровлены были къ Римскому и Греческому Тоническому языку и къ древней речитативной музыкѣ, а на новыхъ Европейскихъ языкахъ никакой красоты, ни музыки они не могутъ имѣть. Даже и мы хотя имѣемъ Тонической языкъ, но у насъ въ каждомъ словѣ одинъ только долгой слогъ. А Греки и Римляне имѣли иногда и въ одномъ словѣ два и три долгихъ слога. Посему то и нужна и красива была для нихъ такая разнообразность стопъ. А для нашего языка служатъ только ямбъ, хорей, дактиль и анапестъ.

NВ 8. То что вы назвали хореемь, есть анапестъ съ хореемь и дактилемъ

˘˘ˉ˘˘˘ˉ˘˘

То что вы назвали хореемь съ дактилемъ, есть анапестъ смѣшанный съ дактилемъ

˘˘ˉ˘˘ ˘˘ˉ˘˘

То что вы назвали ямбомъ, есть ямбъ смѣшанный съ трибрахіемъ.

Подобно сему и слѣдующія названія несправедливы. Въ старинной нашей просодіи не было чистыхъ ямбовъ и хореевъ. Ломоносовъ и Сумароковъ также напрасно всю нашу просодію коренную втѣснили въ рамки ямба только и хорея.

NВ 9. Въ Еврейской поезіи нѣкоторые псалмы Давидовы называются Акростишными, и именно псалмы 24 Къ Тебѣ Господи воздвигохъ; 33 Благословлю Господа; 36 Не ревнуй лукавствующимъ; 110 Исповѣмся Тебѣ Господи; 111 Блажень мужъ бояйся

// С. 315

 

 

Господа; 118 Блажени непорочніи; 144 Вознесу Тя Боже мой. Потому что въ нихъ каждый стихъ, либо полустишіе въ Еврейскомъ начинается азбучною буквою по порядку азбуки.

Примѣчанія.

А., Ссылку на меня покорно прошу выключить. Вы сами въ числѣ знаменитѣйшихъ классическихъ нашихъ писателей, на коихъ намъ должно ссылаться. Притомъ Рускія матеріи должны быть извѣстны всякому Рускому писателю самому, а не по ссылкѣ на соотечественниковъ. Въ иностранныхъ матеріяхъ только это простительно.

В., Ссылка на Гердера о Гораціѣ также не нужна. Сей классической писатель, коему вы столь удачно подражали, не меньше Гердера вамъ извѣстенъ. И такъ я написалъ ссылку на самого Горація, который признается что не въ силахъ подражать Пиндару.

С., Гунны и Сарматы пришли не отъ Сѣвера, а съ Востока. И потому имена ихъ я вымаралъ.

D., Монархія Римская раздѣлилась на двѣ части еще въ IV вѣкѣ до наводненія Варваровъ. А потому я и это вымаралъ.

Е., Греки до XV почти вѣка сохраняли свой языкъ мало поврежденнымъ и то отъ собственнаго только глупаго подражанія иностранцами. А Римляне прежде ихъ стали терять свой языкъ.

F., Остроты у Греческихъ и Римскихъ стиходѣевъ во всѣ времена было много до послѣдняго ихъ паденія. Но острота сія была словесная и натужная безъ свободнаго Генія и вкуса. И потому слово остроту я вымаралъ.

G., Приведенные вами отрывки древнихъ Славеноруническихъ стихотвореній весьма любопытны. Но пока не утвердятся они въ достовѣрности своей критикою, вамъ, яко знаменитому нашему писателю, не должно предварять совершенною довѣренностью онымъ. Довольно что публика прежде другихъ чрезъ васъ услышитъ о нихъ. Вся Европа загремитъ критикою на нихъ, а особливо злые Нѣмецкіе критики. Я также не совсѣмъ довѣряю сему открытію.

Н., Княгиня Ольга и Владиміръ жили въ X вѣкѣ, а не въ VIII.

I., Г. Дубровскій много намъ привезъ въ Россію, но ничего не доказалъ, и ему перестали уже вѣрить[39]. Пусть будетъ картина Трубадура

// С. 316

 

 

древняя. Но чѣмъ доказать, что она временъ Анны Ярославны? Чѣмъ также доказать, что Анна Ярославна привезла изъ Кіева стихи съ риѳмами, когда у насъ ни одного нѣтъ древняго стихотворенія съ риѳмами? Всѣ извѣстные наши стихи старинные скансированные по образцу Греческихъ и Римскихъ безъ риѳмъ. Я подправилъ сію ссылку на Дубровскаго такъ, чтобы вамъ не ручаться за его хвастовство.

К., Нужны ли ноты для вашего трактата? Естьли нужны, то любопытнѣе были бы ноты Пиндаровой оды и Месомедова Гимна, отъ меня вамъ сообщенный. Это единственные, до насъ дошедшіе остатки древней Греческой музыки. Но имъ приличное мѣсто пропущено уже въ началѣ вашего Трактата. Когда будете его перепечатывать, то можно помѣстить и Греческія и сіи Трубадурскія. Прочее въ тетради[40].

__________

1115. Отъ преосв. Евгенія. Калуга, 15 августа 1815.

Ваше в-пр., м. г. По обѣщанію моему посылаю при семь замѣчанія мои о Славенорускихъ Лирикахъ[41] и на нѣкоторыя мѣста вашего разсужденія, напечатаннаго уже въ Чтеніяхъ Бесѣды. Прошу не погнѣваться на мою откровенность въ иныхъ замѣчаніяхъ. Изъ письма вашего отъ 29 Іюля я вижу, что для васъ пріятнѣе критика, нежели похвалы льстивыя. Горацій и Боало совѣтовали также слушать больше первыхъ, нежели послѣднихъ. Еще скажу вамъ, что въ сочиненіи вашемъ часто слогъ слишкомъ отрывенъ и индѣ нѣтъ связи мыслей и замѣчаній. Нужно сіи мѣста посвязать, а линеечки (тиреты) многія выключить. Все сіе сочиненіе ваше полезно будетъ издать особою книжкою. А въ Чтеніяхъ Бесѣды останется оно меньше извѣстнымъ для публики. Книжка сама по себѣ выдетъ довольно велика и для продажи удобнѣе.

Тетради свои отъ меня, вы, думаю, давно уже получили. Ибо я ихъ отправилъ въ Петербургъ на имя почтамтскаго Секретаря Михайлова еще въ концѣ Іюля. Но онъ отдастъ ихъ въ вашемъ Петербургскомъ домѣ. Сіе письмо также чрезъ него посылаю. А домашніе ваши препроводятъ уже на Званку, гдѣ вы можетъ быть пробудете до половины Сентября или долѣе. Съ искреннимъ почитаніемъ на всегда в-му в-пр. преданнѣйшій слуга

Евгеній Е. Калужскій.

Р. Ѕ. У меня только 13 книжекъ Чтенія вашей Бесѣды. Естьли напечатаны и послѣдующія, то покорно прошу прислать и оныя мнѣ.

__________

1137. Къ преосв. Евгенію[42]. С. Званка, 20 іюня 1816.

Ваше преосвященство, милостивый мой архипастырь! Извиняюсь, мой милостивый отецъ, что по напечатаніи 5-й части моихъ сочиненіевъ, не присылалъ я къ вамъ долго оныя, — хотѣлось мнѣ вмѣстѣ отправить къ вамъ съ нѣкоторыми произведеніями званскими, но къ пріѣзду моему туда всѣ не поспѣли, а только часть, и для того препровождаю теперь: 1) Наслѣдіе прапращура Багрима, китайскіе теплые сапоги для ношенія вамъ во время холодной службы; 2) моей промышленности стихи, а 3) Дарьи Алексѣевны рукодѣліе, пике для домашняго спальнаго полукафтанья, которая къ осени еще кое-что и для наряду уже вамъ приготовитъ. Прошу принять съ добрымъ сердцемъ, съ каковымъ посланы сіи бездѣлки. Впрочемъ скажу вамъ, что я по замѣчаніямъ вашимъ переправляю теперь мое Разсужденіе о лирической поэзіи. Хочется издать цѣлой книжкой. Но скажу по правдѣ, что иныя замѣтки мнѣ не очень нравятся, ибо, кажется, вы не такъ-то справедливо судили. Напримѣръ: извѣстно, что Тредіаковскій былъ мужъ ученый и зналъ правила піитики и риторики (этого у него оспорить нельзя; но то бѣда, что не имѣлъ только вкуса), — то какъ ему не знать было правильныхъ ямбовъ, хореевъ, дактилей и анапестовъ, какъ вы о томъ сказали? То и препровождаю при семъ къ вамъ копію съ того списка, который я вамъ посылалъ. Прошу покорно потрудиться переправить, какъ имъ быть должно, и возвратить ко мнѣ. Также педантскіе раздѣлы лирическихъ стихотвореній я не очень уважаю, но чтобъ не поднять всю араву школъ на себя, перемѣняю, нѣсколько только касаясь. Впрочемъ внесу вашу монахиню, г-жу Розвейду, съ прочими сей породы[43] авторами, какъ и Пиндарову древнюю музыку, которая по лексикону, не

// С. 340

 

 

помню чьему-то, давно мнѣ извѣстна была, даже пѣваема и играна, какъ то недавно и въ прошлыхъ годахъ Бортнянскій въ хорь для Бесѣды взялъ нѣчто изъ оной. Наконецъ, ежели что еще встрѣтится, то не оставлю отослать къ вамъ для совѣта и благословенія, каковаго испрашивая, съ истиннымъ, моимъ почтеніемъ и преданностію пребываю в-го преосвященства, м-ваго моего архипастыря, покорнѣйшій слуга

Гавріилъ Державинъ.

________

1141. Отъ преосв. Евгенія. Псковъ, 2 іюля[44] 1816.

В. в-пр., м. г. и благодѣтель. На пріятнѣйшее письмо ваше отъ 16 Маія не успѣлъ я вскорѣ отвѣчать за хлопотами на новосельѣ[45]. А вы между тѣмъ собирались на Званку, я вѣрно уже тамъ. Почему и пишу туда сіе письмо, одиакожъ чрезъ Петербургъ, дабы вѣрнѣе дошло.

В. в-пр. пророчите мнѣ переселеніе въ Петербургъ. Но я искренно признаюсь, что и бѣдной Псковъ для меня пріятнѣе богатой столицы[46]. Здѣсь я на досугѣ и самъ себѣ господинъ: а тамъ — весь не свой; и Епархія опять будетъ страдать, и хозяйство здѣшнее, коимъ должно содержаться и въ Петербургѣ, еще больше истощаетъ. Я весьма согласенъ съ Гораціевыми мыслями, изображенными въ 10 одѣ кн. 2 къ Лицинію, которой и вы прекрасно подражали въ XIX своей одѣ[47].

На прошлой недѣлѣ съ Новгородскою почтою получилъ я посылку безъ письма съ 5-ю частью вашихъ сочиненій, теплыми сапогами и штукою ткани[48]. По книгѣ заключаю, что это отъ вашего в-пр. и потому покорнѣйше благодарю. Вы согрѣваете меня и благосклонностію вашею и подарками. Въ фигурныхъ сапогахъ и я буду подобенъ Киргис-Кайсацкому Мурзѣ. Но въ новоизданной вашей части я не нахожу еще многихъ мнѣ знакомыхъ вашихъ стихотвореній и прекраснаго опыта о Лирической

// С. 345

 

 

поезіи. Развѣ готовится еще VI часть[49]. Хорошо, что вы сами при жизни издаете. Послѣ насъ издатели иногда портятъ сочиненія всякъ по своему вкусу. — Препоручая себя продолженію вашего ко мнѣ благорасположенія, есмь и навсегда пребуду съ искреннѣйшею преданностію в-го в-пр. м-ваго гдря и благодѣтеля покорнѣйшій слуга

Еνгеній Архіепископъ Псковской,

__________

1144. Отъ преосв. Евгенія[50]. Псковъ, 7 іюля 1816.

В. в-пр., м. г. и благодѣтель. Лишь только отправилъ я 4 іюля мое благодарственное письмо за дары ваши, какъ въ тотъ же вечерь получилъ и письмо ваше, бывшее при посылкѣ, но задержавшееся какъ то на почтѣ. И такъ пишу въ другой разъ съ повтореніемъ моей благодарности вамъ и ея в-пр. Дарьѣ Алексѣевнѣ. Сапоги я назвалъ было Киргиз-Кайсацкими: а теперь, по объявленному отъ васъ ихъ родословію,

// С. 347

 

 

будутъ они у меня подъ именемъ Багримовыхъ[51]. Но останутся только для домашняго употребленія. Ибо въ Публикѣ дѣйствительно я показался бы въ нихъ Мурзою или Муллою.

Сверхъ извѣстія о посылкахъ письмо ваше заключаетъ еще вопросы, и требуетъ отъ меня поясненія прежнихъ моихъ замѣчаній на нѣкоторыя мѣста вашего Разсужденія о Лирической Поезіи. Охотно готовъ я изъясниться подробнѣе и откровеннѣе, но не въ споръ, а на рѣшеніе вамъ самимъ, ибо готовъ и уступить вамъ, какъ учителю въ семъ искуствѣ. И во первыхъ замѣчаю, что правила родовъ Поезіи суть общія для всѣхъ вѣковъ и народовъ. Но правила родовъ Просодіи или стопосложенія должно производить изъ свойства языковъ. Нѣкоторые народы вовсе не имѣютъ стопосложенія, какъ наприм. Французы, Испанцы, Италіанцы и Агличане, и потому у нихъ только поезія, а не просодія, развѣ просодіею назовутъ они только свой щетъ слоговъ. Но другіе народы, какъ наприм. Греки, Римляне, Нѣмцы, Рускіе и многіе Азіатцы имѣютъ не только Поезію, но и Просодію.

Я сказалъ уже, что Просодію или стопосложеніе должно производить изъ свойства языковъ. Ибо не всѣмъ языкамъ свойственно одинакое стопосложеніе. Я ето объясню сравненіемъ Рускаго языка съ Греческимъ и Римскимъ[52].

1-е) У Грековъ и Римлянъ односложныя слова всякаго рода бываютъ иныя долгія, иныя короткія, иныя общія: но у Рускихъ всѣ односложныя (кромѣ союзовъ и предлоговъ) суть существенно долгія.

2-е) Въ Греческихъ и Римскихъ словахъ двоесложныхъ оба слога могутъ быть либо долгіе, либо короткіе, либо одинъ долгій, а другой короткій: но въ Рускихъ двоесложныхъ всегда одинъ только слогъ долгій, а другой короткій.

3-е) Въ Греческихъ и Римскихъ троесложныхъ, четверосложныхъ и болѣе, могутъ быть всѣ слоги долгіе, и всѣ короткіе, или по нѣскольку долгихъ и по нѣскольку короткихъ слоговъ: но въ Рускихъ троесложныхъ, четверосложныхъ и болѣе, всегда одинъ только слогъ долгій, а прочіе всѣ короткіе.

Изъ сего различія происходить то, что 1) нашему языку свойственны только спондеи (и то только изъ односложныхъ словъ), ямбы, хореи,

// С. 348

 

 

дактили и анапесты. Но у Грековъ и Римлянъ до тритцати родовъ стопосложеній; 2) у насъ не всякое слово можетъ входить въ стихотворенія: а у нихъ всякое. А множество сряду короткихъ или долгихъ слоговъ, либо неправильный размѣръ стиховъ, заглушала у нихъ музыка, всегда соединявшаяся со стихами. А наше стихотвореніе, разлученное отъ музыки, не имѣетъ уже сей выгоды.

Несмотря на все сіе различіе, наши первые учители стопосложенія, Тредьяковскій и Ломоносовъ, натужно тянулися за Греческою и Римскою просодіею вопреки свойству своего языка, и отъ того-то

1-е) Односложныя слова, по натурѣ у насъ долгія, дѣлали они короткими;

2-е) Часто въ двусложныхъ словахъ оба слога дѣлали короткими, а иногда короткой долгимъ, а долгій короткимъ.

3-е) Въ тресложныхъ, четверосложныхъ и болѣе слогахъ, дѣлали по нѣскольку слоговъ долгихъ изъ короткихъ. Я объясню это примѣрами:

У Ломоносова въ числѣ ямбовъ стоитъ стихъ:

  _       _       _        _       _         _       ˘ _ ˘

Онъ Богъ, онъ Богъ твой былъ Россія!

Но это спондеи, а не ямбы. У него же въ числѣ хореевъ:

_  ˘      ˘    _     ˘˘   _    ˘

Господи, кто обитаетъ

Но это дактили, а не хореи. У него же тамъ же въ числѣ хореевъ:

˘  ˘    _   ˘        _       ˘  _      ˘

Презираетъ всѣхъ лукавыхъ

Но это анапестъ съ хореями.

Теперь взгляните и на присланный мнѣ вами листокъ Тредьяковскаго стиховъ[53], размѣченныхъ мною по слогамъ, и сами посудите, хорей ли это?

    ˘  ˘   _   ˘   _     ˘     _ ˘˘

Отставала лебедь бѣлая

Хорей ли съ дактилемъ?

˘   ˘   _   ˘  ˘   ˘    ˘     _ ˘  ˘

У колодезя у студенова

Все ли дактиль?

   _  ˘    ˘ _ ˘       ˘     _˘˘˘

Стара овечка не яриночка

Ямбъ ли съ анапестомъ?

   ˘   ˘     _   _   ˘     ˘  _ ˘     ˘   _   ˘

Не шуми мати зелена дуброва

Все ли анапестъ?

  _   _     _  ˘     ˘        _  ˘   ˘          _   ˘  ˘

Ой ты полюшко, полюшко чистое.

// С. 349

 

 

Кто далъ. имъ право дѣлать и называть короткое долгимъ, а долгое короткимъ? Кто далъ имъ власть перековеркивать ударенія, какихъ руской народъ до нихъ и не слыхивалъ? Ломоносовъ, привязавшійся только къ ямбамъ и хореямъ, принужденъ былъ втискивать въ сіи рамки всѣ слова. Но многія по рускому упрямству ложились у него очень рогато, а особливо многосложныя по повелѣнію его стихотворства съ двумя и тремя долгими ударениями, которыхъ отъ роду не давала имъ ни грамматика, ни употребленіе. Онъ простеръ своевольство даже и противъ силы иностранныхъ словъ, и въ его стихахъ должна была Азія лечь Азіею въ риѳму съ Россіею.

Упрямство многосложныхъ наипаче словъ самъ онъ чувствовалъ и сколько можно обѣгалъ ихъ. Въ прекрасномъ и образцовомъ своемъ[54] размышленіи вечернемъ, у него нѣтъ словъ болѣе тресложныхъ; и потому то сіе стихотвореніе очень плавно. Однакожъ и тутъ часто односложныя долгія у него идутъ за короткія.

Вы скажете: какъ же можно писать по руски истинными ямбами и хореями? И я скажу, что весьма трудно и гораздо труднѣе, нежели дактилями и анапестами, которые сроднѣе нашему языку, какъ и прадѣдовскіе наши простолюдимные стихотворцы замѣтили. Несмотря на то, нынѣ у насъ больше писцовъ на первые, нежели на послѣдніе. Въ оправданіе имъ нѣчего сказать, кромѣ Гораціева, критическаго однакожъ, отвѣта (въ Стихотв. наукѣ, ст. 10 и 11): ведь живописцамъ и стихотворцамъ всегда позволялось де на все отваживаться: а зная это, и мы де просимъ извиненія, и сами извиняемъ другихъ. Это Руская пословица: рука руку моетъ.

Естьли не хотите слѣдовать вѣками уже утвердившемуся школярному раздѣленію родовъ Лирическаго стихотворенія, то пусть будетъ по вашему, совершенно новому раздѣленію по Авторамъ. Но не забудьте, что въ свѣтѣ есть Бавіи и Мевіи, которые не захотятъ удѣлить своего прозвища сочиненіямъ, или по крайней мѣрѣ не славно имъ будетъ такое прозвище. Три только Лирика первые въ свѣтѣ: Давидъ, Пиндаръ и Горацій. Но не во всѣхъ Лирическихъ родахъ они писали; да и въ ихъ родахъ кто осмѣлится съ ними сравнивать кого-нибудь? Да и кто доселѣ успѣлъ опредѣлить все ихъ достоинство и различіе?

Хорошо, что вы рѣшились ноты Пиндаровой оды и гимна Немезѣ напечатать.

// С. 350

 

 

Подлинникъ напечатанъ при второмъ томѣ Руссова Музыкальнаго словаря на франц. языкѣ. Корректуру можете хоть ко мнѣ прислать.

На всѣ ваши вопросы и задачи готовь я вамъ отвѣчать откровенно; а спорить не буду. Съ искреннимъ почитаніемъ и преданностію навсегда в-му в-пр-ву покорнѣйшій слуга

Е.

О Розвейдѣ прилагаю особую записку.

_________

1213. Отъ преосв. Евгенія[55]. Хутынь, 24 августа 1807.

Ваше в-пр. м. г. Сердечное приношу благодареніе за благоприятнѣйшее письмо отъ 21-го Августа и за обѣщаніе ландшафта Званскаго[56]. Онъ напередъ уже рисуется въ воображеніи моемъ съ самой лучшей стороны. Цицероновъ Тускуланъ, Мантуа и Брундузій Виргиліевы, Сулмонъ Овидіевъ, Венуза Гораціева — славны своими стихотворцами. Будетъ и Званка звонка вашими пѣснями, такъ какъ звонка она своимъ эхомъ[57]. Сіи два звона будутъ въ потомствѣ вечевымъ колоколомъ для республики русскихъ стихотворцевъ. Можетъ быть на томъ холмѣ, подъ

// С. 394

 

 

коимъ лежащаго волхва поете вы въ пѣсняхъ, поставленъ будеть вашъ истуканъ съ такою напримѣръ надписью:

Средь сихъ болотъ и ржавинъ

Съ безмертнымъ эхомъ вѣчныхъ скалъ

Безсмертны пѣсни повторялъ

Безсмертный нашъ пѣвецъ Державинъ[58].

Званская жизнь ваша уже напечатана въ XVI нумерѣ Вѣстника[59]. О семъ я читалъ въ полученныхъ вчера Московскихъ вѣдомостяхъ. Теперь и я въ славѣ вашихъ сочиненій одною черточкою буду извѣстенъ потомству и за то искреянѣйше благодарю, а Музу вашу опять прошу не предаваться сну и потѣшить хотя тысячью одною стиховъ подругу свою Званское Эхо.

Госпожамъ Горихвостовымъ[60] не знаю чѣмъ успѣлъ я угодить, но знаю что предъ ними виноватъ въ неисполненіи одной прозбы ихъ о нѣкоторомъ церковникѣ. Однакожъ выполню.

Препоручая себя продолженію вашего ко мнѣ благорасположенія есмь съ искреннѣйшею преданностью в-го в-пр. м-го гдря покорнѣйшій слуга

Еvгеній Еп. Старор.

________