Ирод и Мариамна

< ИРОД И МАРИАМНА // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 4:  >

 

ИРОДЪ И МАРIАМНА

ТРАГЕДIЯ

въ пяти дѣйствiяхъ,

1807

ИМП А СО РОССIЙСКОЙ АКАДЕМIИ[1]

Угодно было сему почтенному сословiю[2] предложить въ Вѣдомостяхъ о сочиненiи трагедiи. Многiя были представлены, изъ коихъ одна и увѣнчана награжденiемъ. Но я не съ тѣмъ, чтобъ состязаться съ изящными талантами, или получить награду, а единственно, чтобъ исполнить волю академiи, рѣшившись испытать силъ своихъ въ семъ родѣ стихотворства, которымъ я никогда не занимался, сочинилъ трагедiю, при семъ прилагаемую, подъ названiемъ Иродъ и Марiамна, посвящая оную россiйскому Парнасу.

Сочинитель.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Желая показать опытъ ничтожныхъ моихъ способностей въ драматическомъ искусствѣ, избралъ я, по мнѣнiю моему, удобнѣйшiй къ тому отрывокъ изъ древней исторiи, оставленной намъ Iосифомъ Флавiемъ, писателемъ о войнѣ iудейской, въ которомъ описываетъ онъ жизнь царя Ирода и его супруги такимъ образомъ, что могутъ они въ самыхъ твердыхъ душахъ произвесть сожалѣнiе и ужасъ. Волтеръ сiе самое событiе обработывалъ въ трагедiи своей, названной имъ Марiамною. Онъ представилъ Ирода, кажется мнѣ, со стороны только ревности къ его супругѣ, а Марiамну со стороны привязанности къ ея дѣтямъ. Первая, по возвращенiи супруга изъ Рима, боясь суроваго его нрава, соглашается отъ него уѣхать подъ покровительство Августа съ княземъ Согемомъ, любовникомъ Соломiи, сестры Ирода. Сiя жестокая душа, мстя за то, оклеветываетъ ее въ любви къ Согему предъ Иродомъ. Онъ изъ ревности приказываетъ умертвить свою супругу; но послѣ, узнавъ ея невинность, раскаивается и сходитъ съ ума. Самый сей знаменитый писатель, при первомъ изданiи помянутой своей трагедiи, въ предисловiи говоритъ, что содержанiе сiе, дабы представить его болѣе трагическимъ, требуетъ обширнѣйшаго поля, чѣмъ описанныя имъ только ревность мужа и сварливость жены по домашнимъ ихъ ссорамъ. Онъ объясняетъ, что съ одной стороны государь, названный народомъ своимъ великимъ, влюбленный страстно въ прекраснѣйшую жену въ свѣтѣ, терзаемый къ ней ревностiю, борющiйся между добродѣтелями и злодѣянiями, мучимый по минувшимъ и настоящимъ жестокостямъ своею совѣстiю, преходящiй быстро и беспрестанно отъ любви къ ненависти, а отъ ненависти къ любви, подстрекаемый честолюбiемъ сестры и хитростiю министровъ; а съ другой стороны царица, его супруга, находящаяся въ жестокомъ положенiи, что при всей добродѣтели, красотѣ и славѣ, видитъ супруга своего безпрестанно къ ней ревнующаго, самыхъ ближайшихъ ея родственниковъ преданныхъ имъ смерти, и при всемъ томъ долженствующая любить его, образуютъ въ себѣ важнѣйшiе предметы къ трагическому представленiю и къ большему писателей подвигу. Я таковое славнаго сего трагика примѣчанiе взявъ въ соображенiе, покусился, слѣдуя его совѣту, распространить мое поприще, сколько силъ моихъ и способностей достало; но не изъ однихъ моихъ вымысловъ, а большею частiю изъ самой исторiи, которую читатели ежели благоволятъ прочесть, то увидятъ, что не токмо дѣйствующiя лица (кромѣ Кады), но и мимоходомъ упоминаемыя также происшествiя и даже нѣкоторыя мысли взяты оттуда. Впрочемъ, жестокiя кровожаждущiя выраженiя, а также и восточный слогъ употребилъ я нарочно, дабы сколько возможно ближе и изобразительнѣе представить характеръ еврейского народа, изъ коего суть всѣ почти дѣйствующiя лица. Погрѣшилъ бы, кажется, и былъ бы подверженъ справедливому осужденiю художниковъ благоразумныхъ, ежели бы Палестинцевъ заставилъ я изъясняться чувствами и оборотами Французовъ. Главное правило писателей — слѣдовать природѣ.

 

ДѢЙСТВУЮЩIЯ ЛИЦА:

ИРОДЪ, царь iудейский, простаго идумейскаго происхожденiя.

МАРIАМНА, его супруга, изъ царскаго поколѣнiя Iудина, или Асмонеевъ.

СОЛОМIЯ, сестра его, названная Антипатру матерь.

АНТИПАТРЪ, сынъ его отъ первой жены Дорисы; намѣстникъ Iерусалима.

АЛЕКСАНДР, АРИСТОБУЛЪ — дѣти его малолѣтныя отъ Марiамны, 12-ти и 11-ти лѣтъ.

АРХЕЛАЙ, внукъ его, воспитанный въ Римѣ.

Совернъ, сродникъ Марiамны, наперсникъ Иродовъ, приставъ у нея и у дѣтей.

ВАРРЪ, проконсулъ римскiй.

КАДА, наперсница Марiамны.

ДА, виночерпiй.

НОШИ и ДЕВЫ, составляющiе хоры.

СЕНДАРИНЪ, или САНГЕДРИНЪ, сенатъ iудейскiй,

ПРИДВОРНЫЕ,

ВОИНЫ римскiе и еврейскiе, безъ рѣчей.

 

Дѣйствiе происходитъ въ Iерусалимѣ, во дворцѣ Иродав

 

ИРОДЪ И МАРIАМНА

ДѢЙСТВIЕ ПЕРВОЕ

Притворъ чертоговъ царскихъ, изъ аркъ коего виденъ городъ

ЯВЛЕНIЕ I

Соломiя и Антипатръ

 

СОЛОМIЯ

Какъ, Антипатръ, ты здѣсь? Вы прибыли изъ Рима?

А гдѣ же царь, мой братъ?

АНТИПАТРЪ

Толпа необозрима

Гражданъ, стѣснивъ его среди градскихъ воротъ,

Препятствуетъ идти. Онъ, радостный народъ

Зря вкругъ себя, стоитъ, внимаетъ плесковъ грому.

Я о прибытiи его свѣтлѣйшу дому,

Далъ Марiамнѣ вѣсть, устроилъ въѣзда чинъ,

И се пришелъ къ тебѣ.

СОЛОМIЯ

Народа плескъ! — О сынъ!

И Марiамнѣ вѣсть! Такое изреченье

Кинжалъ во сердце мнѣ. Ахъ! прежде бъ порученье

Какъ совершилъ мое, спѣшилъ ты мнѣ сказать,

Увеселяютъ ли такъ дѣти нѣжну мать.

Знавъ Соломiю ты презрѣнну Марiамной,

Дерзнулъ ее ласкать мнѣ вѣстью нежеланной.

Но по внушенiямъ что сдѣлалъ ты моимъ

И письмамъ, посланнымъ къ тебѣ недавно въ Римъ?

АНТИПАТРЪ

Что можно было, — все.

СОЛОМIЯ

Но какъ же могъ явиться

Тиранъ обратно здѣсь? Сему не можно бъ сьыться,

Когда бъ ты въ дѣйствiе совѣтъ мой произвелъ

И хитростью къ мѣтѣ назначенной дошелъ.

Ужели подтверждать должна тебѣ я снова,

Что онъ хотя мой братъ, но изверга столь злаго

Не можетъ болѣе сносить уже народъ;

Что долгъ твой истребить весь Асмонеевъ родъ;

Что быть счастливою не можетъ Палестина,

Поколь отцу его подобна властелина

Дѣлами, именемъ, со мной въ тебѣ не зритъ.

Намъ къ цѣли сей дойти былъ не обманчивъ видъ.

Я, управляя здѣсь имъ порученнымъ царствомъ,

Щедротой, милостью и сладкихъ словъ коварствомъ

Умѣла чернь, вельможъ въ свою вовлечь такъ сѣть,

Что мнила всѣхъ сердца въ рукѣ своей имѣть;

А доведя всѣ тѣ злодѣйствiя до Рима,

Какими отъ него страна сiя томима,

Въ тѣ дни, какъ ужъ его, Антинiй, другъ и богъ,

Ниспадшiй съ высоты, помочь ему не могъ,

Какъ Августъ, всѣмъ друзьямъ Антонiя мстя злобно,

И Ироду былъ врагъ: во время толь удобно

Могла ль я жребiя себѣ такого ждать,

Чтобъ Марiамнѣ вновь рабынею мнѣ стать?

АНТИПАТРЪ

Знать, рокъ такъ положилъ.

СОЛОМIЯ

Вотще винить судьбину:

Добра и зла въ себѣ содержимъ мы причину.

Нѣтъ, еслибъ болѣе ты ревности имѣлъ, —

Препятства бы самой судьбы преодолѣлъ.

Но ты не чувствуешь къ отечеству любови,

Не тщишься унимать его потоковъ крови,

И дѣда снисканный достоинствомъ вѣнецъ

Не хочешь, чтобъ взложилъ твой на тебя отецъ;

Но младшимъ братiямъ даришь его въ наслѣдство.

Не трогаетъ тебя, знать, и мое ужъ бѣдство,

Что съ Селiемъ меня онъ разлучилъ драгимъ

И Марiамнинымъ насмѣшкамъ предалъ злымъ?

Но какъ же Антипатръ, ахъ! какъ сiе случилось,

Что сердце Августа ко Ироду смягчилось

И паки нашъ онъ царь?

АНТИПАТРЪ

Зри опытъ въ немъ ума

И духа твердаго — и удивись сама;

Потомъ скажи ты мнѣ, что дѣлать было можно.

Иной бы размышлять сталъ прежде осторожно,

Какъ къ повелителю вселенной подступить,

Какъ гнѣвъ того къ себѣ на милость преклонить,

Предъ трономъ коего патрицiевъ соборы,

Сѣдой сенатъ царей, вкругъ ликторскiе взоры,

Блестя съ сѣкирами, какъ молнiи горятъ;

Предъ коимъ узники въ вѣнцахъ у ногъ лежатъ?

Но Иродъ, не смотря на все сiе, свободно

Предсталъ предъ сонмомъ симъ — и важно, благородно,

Какъ вѣнценосецъ самъ, такъ цезарю сказалъ:

«Познай, въ Антонiи я друга потерялъ.

Угодно такъ судьбѣ. — Но вѣрь, не мною стало,

Что верхъ твое надъ нимъ оружье одержало.

Отъ Клеопатры нѣгх совѣтъ мой былъ отстать

И вновь отважно весть на бой ея всю рать,

Чтобъ твой оспорить лавръ противъ и рока злаго;

На помощь грудь ему сiя была готова.

Я думалъ, нашъ союзъ и истинная честь

Велѣли мнѣ себя противъ тебя такъ весть;

Но какъ онъ пренебрегъ сей вѣрный опытъ дружбы,

То право далъ искать и у тебя мнѣ службы.

Угодна ли она? — Прими меня въ покровъ:

Я раздѣлить съ тобой добро и зло готовъ.

Всѣ пользы сохраню твои и въ Палестинѣ,

Какъ для Антонiя я ихъ хранилъ понынѣ;

Сбиралъ богатство тамъ, могущихъ низилъ часть,

Но тѣмъ поддерживалъ я только Рима власть.»

Такъ рекъ. — И послѣ столь великаго признанья

Тьму привезенныхъ въ даръ сокровищей блистанья

Онъ въ Капитолiи, какъ бездны звѣздъ открылъ:

Октавiя умомъ, Римъ златомъ побѣдилъ.

СОЛОМIЯ

О дерзностный хитрецъ! — Но что жъ по письмамъ тайнымъ?

АНТИПАТРЪ

Развратный Римъ не счелъ то чудомъ чрезвычайнымъ,

Супругу что въ любви супруга невѣрна.

Но чтобъ была въ кого царица влюблена,

Не вѣрилъ я и самъ. Однако же искусно

Въ знатнѣйшихъ я домахъ пересказалъ изустно,

За тайну между женъ разсѣялъ подъ рукой,

Что мой отецъ не такъ счастливъ второй женой,

Что ты, ее храня отъ общества дурнаго,

Страдалицей сама должна быть нрава злаго.

И въ семъ-то я успѣлъ. — До Ирода сей слухъ

Едва достигъ, смутилъ надменный, скрытый духъ.

Однажды, возвратясь съ любовныхъ игръ позора,

Вздыхалъ и, на меня бросая стрѣлы взора,

Пытливо онъ спросилъ: не знаю ль я чего,

Происходящаго въ семействѣ у него?

Я — какъ бываетъ то съ придворными нерѣдко —

Внималъ его словамъ и молча цѣлилъ мѣтко,

В котору сердца часть пустить ему стрѣлу;

Примѣтя жъ взоръ его, какъ огнь блестящь сквозь мглу,

Отъ ревности къ своей супругѣ несравненной,

Съ улыбкой, хитрою въ полслова рѣчью темной

Раздулъ пожаръ. Когда жъ твой съ перлами ковчегъ

Чрезъ Акму къ Юлiи принесъ, то средь утѣхъ

Она, однажды съ нимъ занявшись Марiамной,

Рекла, что красоты сей образъ зрѣла славной

Въ вещахъ Антонiя у Августа въ рукахъ.

Какъ громъ, слова сiи его расшибли въ прахъ;

Какъ разума съ тѣхъ поръ неистово лишенный,

Въ молчаньи Рима онъ спѣшилъ оставить стѣны;

Но на пути открылъ терзанiя свои.

Днесь восшипятъ въ сердцахъ супруговъ сихъ змiи.

СОЛОМIЯ

Удаченъ подвигъ твой, довольна я тобою: —

Здѣсь можемъ довершить. Пускай себя собою

Ревнующий духъ рветъ.

(Слышны трубы.)

Я слышу трубный гласъ.

Будь скроменъ и поди, съ дворомъ соединяясь.

Я встрѣчу здѣсь царя.

(Антипатръ уходитъ.)

ЯВЛЕНIЕ II

 

СОЛОМIЯ

(Одна.)

Такъ много мнѣ послушенъ!

А я боялася, что онъ неравнодушенъ

Къ соперницѣ моей. Но и на сей конецъ

Мой вымыслъ былъ бы вдругъ ударъ для двухъ сердецъ:

Тому по ревности, сему по неудачѣ.

Да еслибъ весь Сiонъ погрязъ въ крови и плачѣ,

Что въ томъ? — а только бы мнѣ Антипатра весть,

Какъ соучастника, свершить желанну месть!

А тамъ, — о, вѣрно такъ! такими лишь путями

Изъ мглы кометы вдругъ блистаютъ со звѣздами.

 

ЯВЛЕНIЕ III

Иродъ и Антипатръ съ одной стороны входятъ въ великолѣпномъ послѣдованiи римскихъ знаменосцевъ и ликторовъ подъ хоромъ юношей; а съ другой съ придворными Марiамна, Алексндръ, Аристобулъ, Совернъ, да и Када, съ хоромъ дѣвъ, встрѣчая царя въ томъ же притворѣ. Соломiя къ нимъ присоединяется. Юноши и дѣвы держатъ въ рукахъ оливныя и пальмовыя вѣтви.

ХОРЪ ОБЩIЙ

Воскликните, врата Солима!

Плещи руками, Iорданъ:

Грядетъ четверовластникъ Рима,

Владыка палестинскихъ странъ;

Грядетъ мужъ равный Соломону.

Играй, Эсѳирь! ликуй, Агаръ!

Великолѣпье храму, дому

Ведетъ съ собою славы царь.

ХОРЪ ЦАРИЦЫ

Какъ роха юна горъ средь лона

Ждетъ майскiя къ себѣ росы,

Царица нѣжная средь трона

Такъ ждетъ царя лобзать красы.

ХОРЪ ЦАРЯ

Какъ горликъ съ высоты небесной

На горлицу глядитъ въ тѣни:

Супруги образъ такъ прелестной

Желалъ царь зрѣть разлуки въ дни.

ХОРЪ ОБЩIЙ

Воскликните, врата Солима!

Плещи руками, Iорданъ:

Пришелъ четверовластникъ Рима,

Владыка палестинскихъ странъ;

Пришелъ мужъ равный Соломону.

Играй, Эсѳирь! ликуй, Агаръ!

Великолѣпье храму, дому

Привелъ съ собою славы царь.

ИРОДЪ

О, какъ я восхищенъ и сердцемъ и душой,

Что вижу здравыхъ васъ, любезнѣйшихъ, со мной!

(Обнимая, цѣлуетъ Марiамну, Соломiю и дѣтей.)

МАРIАМНА

Стократно счастлива, утѣшна я, блаженна,

Что предъ собою зрю супруга возвращена.

Отсутственъ отъ меня и удаленъ ты былъ,

Но изъ души моей на мигъ не исходилъ.

ИРОДЪ

Прiятно, мило мнѣ, любезная супруга,

Коль прежняго во мнѣ и ты находишь друга.

МАРIАМНА

Какъ, друга прежняго? — Когда тобой дышу,

То почему твое сомнѣнiе ношу?

ИРОДЪ

О! вѣрю, вѣрю я, ни въ чемъ не сомнѣваюсь:

На сладость лестныхъ словъ, какъ прежде, полагаюсь.

МАРIАМНА

Но не слова одни, ты видишь вздохи, взглядъ,

Что я въ тебѣ одномъ моихъ ищу отрадъ,

Что я страданья всѣ разлуки забываю,

И сердцемъ и душой любя, тебя встрѣчаю.

Ты видишь …

СОЛОМIЯ

(Перебивая рѣчь.)

Видишь ты, любезный братъ, какъ дворъ

Весь на тебя стремитъ съ восторгомъ жадный взоръ;

Но наше искренно ль тебя теперь лобзанье,

Узнаешь лично самъ въ твоемъ здѣсь пребываньѣ.

ИРОДЪ

(Съ прiязнiю.)

Я цѣну дружескихъ твоихъ всѣхъ знаю словъ:

Съ тобою въ насъ течетъ одноутробна кровь,

И разлученiе тебя не прохладило,

Но паче опытомъ союзъ нашъ утвердило.

АЛЕКСАНДРЪ и АРИСТОБУЛЪ

(Обнимая у Ирода колѣна.)

Какъ счастливы твоихъ лобзаньемъ мы колѣнъ!

АРИСТОБУЛЪ

Какъ радостны, что къ намъ родитель возвращенъ.

МАРIАМНА

(Съ нѣжностiю.)

Блаженство паки намъ! …

ИРОДЪ

(Посмотря на нее съ подрозрѣнiемъ, къ прочимъ.)

Великъ Господь въ Сiонѣ!

Въ первосвященничей и царской я коронѣ

Столицей мiра днесь, какъ прежде, отличенъ;

Какъ былъ Антонiемъ, такъ Августомъ почтенъ;

Сенатъ и весь народъ могущественна Рима

Союзника во мнѣ того неколебима

И друга вѣрнаго опять себѣ призналъ,

Который въ браняхъ съ нимъ враговъ его сражалъ,

Кѣмъ Галлъ и Парѳъ и Грекъ, Аравы, Сирiяны

И Цельты съ Мидяны, съ Египтяны попраны,

И словомъ, Римлянамъ кто столь стяжалъ побѣдъ,

Колико на себѣ сiя грудь ранъ несетъ.

Въ награду за сie свою являя дружбу,

Повѣрили они мнѣ ихъ орловъ на службу,

Которыхъ быстрый громъ поможетъ скоро мнѣ

Iону съ Товiемъ увидѣть въ тишинѣ.

Съ Евфратомъ Iорданъ, глаголъ мой внявъ со трона,

Съ береговъ ихъ смоютъ прахъ оставшiй Антигона.

Одинъ я странъ сихъ царь, симъ градомъ овладѣвъ;

И горе, горе тѣмъ,

(Взглядывая сурово на Марiамну.)

кто мой возбудитъ гнѣвъ.

МАРIАМНА

Винять одни дѣла.

ИРОДЪ

И мыслью ополчиться

Кто на меня дерзнетъ, тотъ съ смертью обручится.

Народамъ покажу въ владычествѣ моемъ,

Какъ имъ благоговѣть надлежитъ предъ царемъ;

Какъ слово, взоръ его разитъ ихъ можетъ грозно.

Преступнымъ предо мной раскаянiе поздно,

И словомъ, кто мою потрясть предприметъ власть,

Тѣхъ горестна, бѣдна и смертоносна часть:

Кровавыхъ рѣкъ слѣды за ними псы полижутъ,

И домочадцы устъ своихъ къ нимъ не приближутъ;

Рахвѣю самый прахъ!

СОЛОМIЯ

Гнѣвъ правды царской строгъ.

МАРIАМНА

Царь мудрый праведенъ и молосердъ, как Богъ.

ИРОДЪ

Потщцсь представить я величье Бога въ славѣ

Судомъ и милостью въ подвластной мнѣ державѣ.

Коснется онъ горамъ, — и горы кроетъ дымъ:

Такъ на враговъ сверкну и я мечемъ своимъ.

Посмотритъ онъ на долъ, — и долъ въ цвѣтахъ пестрится:

Такъ на моихъ друзьяхъ щедрота просвѣтится.

Пребудетъ скиптръ мой жезлъ неумолимъ для злыхъ,

А осѣненiемъ смиренныхъ и благихъ.

Исполню я во всемъ законы Моисея

Въ сынахъ Вахидовыхъ, въ сынахъ и Асмонея:

За око — око я, за зубъ исторгну зубъ.

Внемли мнѣ, Антипатръ: заутра съ гласомъ трубъ

Вели въ украшенномъ изящнѣй Соломона

Мной храмѣ огнь возгнесть, и жертвъ среди амвона,

Да всесожженiемъ святая во святыхъ

Горѣ, какъ дымъ съ кадилъ, взойдетъ вздохъ чувствъ моихъ

Къ Отцу моихъ отцовъ, ко Богу Авраама:

Сердечный жаръ Ему прiятнѣй ѳимiама.

Открой народу всѣхъ сокровищей корванъ,

Разсыпь предъ сонмъ вельможъ и злато и ливанъ.

Но праздникъ чтобъ сей былъ днемъ свѣтлымъ, днемъ правдивымъ,

Вкругъ стѣнъ градскихъ воздвигнь кресты въ позоръ кичливымъ,

Да распнутся на нихъ. — Главъ буйныхъ не терплю.

Не пощажу и тѣхъ, которыхъ я люблю.

(Грозно взглянувъ на Марiамну, уходитъ, а за нимъ и прочiе, кромѣ Антипатра и Соверна.)

 

ЯВЛЕНIЕ IV

Антипатръ и Совернъ

СОВЕРНЪ

Царь принялъ холодно привѣтствiе царицы,

И гнѣвно, отходя, къ ней обращалъ зѣницы.

АНТИПАТРЪ

Услужники двора сквозь сердце могутъ зрѣть.

Улыбка, слово, взглядъ имъ царскiй — жизнь, иль смерть.

Такъ, тонкiй царедворъ, пловецъ въ морской пучинѣ,

Близъ берега плыветъ, и волнъ плыветъ въ срединѣ;

Умѣетъ парусомъ попутный вѣтръ ловить,

Путями разными до пристани дойтить.

Что мнѣ ты возвѣстишь о встрѣчѣ сей холодной?

СОВЕРНЪ

Какъ знать?

АНТИПАТРЪ

Нѣтъ, нѣтъ! скажи.

СОВЕРНЪ

Въ душѣ сей честной, скромной

Открыто все тебѣ. Увѣрить не могу;

А въ томъ, что знаю я, конечно, не солгу.

Единый изъ пѣвцовъ, искуснѣйшiй въ музыкѣ,

Пѣвалъ нерѣдко съ ней духовны пѣсни въ ликѣ.

АНТИПАТРЪ

И въ Римѣ былъ сей слухъ. — Но царь какъ отъ тебя

Отчету спроситъ въ томъ, царицу столь любя,

Что скажешь ты тогда? Иль онъ внушенъ тобою?

СОВЕРНЪ

Нѣтъ.

АНТИПАТРЪ

Не хочу жъ я быть сей спутанъ новизною;

А дѣлайте, что вамъ вашъ тонкiй умъ велитъ;

Но вѣдай, ревностью гнѣвъ яростнѣй кипитъ.

О дѣти бѣдныя! несчастна Марiамна!

Какъ душу, васъ люблю; но ваша жизнь печальна.

Совернъ, брегись сихъ тучъ!

(Уходитъ.)

 

ЯВЛЕНIЕ V

 

СОВЕРНЪ

(Одинъ.)

Что сдѣлалъ я? Напасть!

О пагубна къ вѣстямъ и пересказамъ страсть!

Но если свѣдалъ царь вселенныя въ столицѣ,

Что я предатель былъ и тайнъ его царицѣ:

Куда сокроюсь я? чья защититъ прiязнь?

Неизбѣжима мнѣ позорна, люта казнь!

(Подумавъ.)

Но тонкимъ ли я быть вельмодей не умѣю?

О хитрость! в къ тебѣ днесь обратиться смѣю.

(Уходитъ.)

 

ДѢЙСТВIЕ ВТОРОЕ

Внутреннiе чертоги царицы

ЯВЛЕНIЕ I

Марiамна и Када

МАРIАМНА

Хоть радуетъ меня супружескiй прiѣздъ,

Но грусть какая-то уныло сердце ѣстъ.

Ужъ не еще ли что сплетаетъ Соломiя?

Чего ждать отъ жены столь гордыя, столь злыя?

Когда власть царскую должна съ себя сложить,

На мнѣ уронъ вѣнца не думаетъ ли мстить?

Препнувъ съ царемъ мнѣ рѣчь изъ тайныя досады,

Бросая на меня презрительные взгляды,

Дала мнѣ чувствовать всю ненависть свою;

А мой супругъ ласкалъ презорщицу мою!

Увы! что сдѣлалось? — Не вѣдаешь ли, Када,

Причины ты сему?

КАДА

По общу слуху града,

До Юлiи дошла отселѣ будто вѣсть,

Мрачащая твою предъ нею дружбу, честь.

МАРIАМНА

Предъ Юлiею честь мою? — Не понимаю.

КАДА

Какой-то образъ твой въ даръ цезарю …

МАРIАМНА

Не знаю!

КАДА

И безъ супруга здѣсь въ забавахъ ты жила.

МАРIАМНА

О! нестрашна сiя ужъ для меня хула.

Отъ Соломiи баснь сiя, знать, происходитъ.

КАДА

Не менѣе она царя на гнѣвъ наводитъ.

МАРIАМНА

Не диво, и легко сiе возможетъ быть:

Крутой, горячiй нравъ не трудно возмутить.

Ты знаешь Иродомъ владѣющiя страсти:

Привязанъ женъ къ красѣ и блеску царской власти,

Кипитъ и рвется въ немъ къ нимъ ревностiю духъ;

Наперсница сама и самый лучшiй другъ

Противѣютъ ему, изъ сердца вонъ женутся,

Коль скоро слабостямъ симъ нѣжнымъ прикоснутся.

Опасенъ первый гнѣвъ.

КАДА

Неразъ онъ гроба дверь

Невиннымъ отверзалъ. — И милъ тебѣ сей звѣрь?

МАРIАМНА

Не сокрушай меня такимъ напоминаньемъ.

КАДА

Нельзя и не мерзить гнустнѣйшимъ злодѣяньемъ.

МАРIАМНА

Молчи! не намъ судить дѣянiя царей.

Ихъ участь связана съ блаженствомъ ихъ людей.

Пускай ихъ судитъ Богъ; а мы, благоговѣя,

Пороки, страсти ихъ оплачемъ, сожалѣя.

Ты въ томъ свидѣтель мнѣ, я въ горестяхъ какихъ

Извѣстья лютыя сама печалей злыхъ,

Близъ гроба будучи, не разъ переносила,

Какъ смерть насильственна моихъ родныхъ косила:

Ирканъ, мой добрый дѣдъ, изъ Парѳовъ возвратясь,

Несчастно кончилъ вѣкъ, въ темницѣ глазъ лишась;

Священнаго сего защита бывъ Солима,

Мой дядя, Антигонъ, позорно палъ средь Рима;

Мой братъ, Аристобулъ, цвѣтъ истый, образъ мой,

Въ купальнѣ задушенъ подкупленной толпой;

О матери моей сама ты мнѣ сказала,

Что съ кровiю свой духъ отъ яду излияла.

Но что мнѣ исчислять бѣды минувшихъ лѣтъ,

Когда и днесь …

КАДА

Ужель Совернъ новѣйшiй вредъ

Какой тебѣ еще предвозвѣщаетъ нынѣ?

Въ смущенiи его я зрѣла наединѣ.

О тайнѣ, въ робости, какой-то онъ твердитъ.

МАРIАМНА

А можетъ быть, о томъ, раскаявшись, груститъ,

Что имъ открыто мнѣ двукратное велѣнье.

Царево — умертвить меня здѣсь въ заточеньѣ,

Когда бы отъ него Римъ отнялъ царску власть,

Чтобъ мнѣ къ Антонiю иль къ Августу не впасть …

КАДА

Въ блестящiй плѣнъ? — Страшась …

МАРIАМНА

Се возблагодаренье

За дружбу, за любовь, за скиптра приношенье.

Какой же впредъ судьбы должна себѣ я ждать?

(Плачетъ.)

КАДА

Такъ что жъ ты думаешь теперь начать?

МАРIАМНА

Страдать.

КАДА

Иль средствъ ужъ нѣтъ спастись?

МАРIАМНА

Ихъ тьма, и предъ очами!

На тронѣ, на одрѣ тиранъ межъ палачами;

Но промыслъ Вышняго помазанныхъ блюдетъ,

И царство Онъ кому восхощетъ, тѣмъ даетъ;

Я волю что Его, законамъ покоряюсь,

И на мою одну невинность полагаюсь.

КАДА

Скажи ты лучше, что твоя слѣпая страсть

Ревнивцу надъ тобой даетъ такую власть.

МАРIАМНА

Ахъ! можетъ быть, и такъ, любезнѣйшая Када;

Но сердцу нѣжному какая бы отрада

На свѣтѣ быть могла безъ дружбы, безъ любви?

Я ей живу одной, — она въ моей крови.

Отъ самыхъ юныхъ лѣтъ къ великимъ дарованьямъ

Супруга прiучась, къ прiятностямъ, къ познаньямъ,

Къ геройскимъ качествамъ, къ побѣдамъ, торжествамъ,

Къ нему, — и страсть сiю не предпочту ль страстямъ

Я всѣмъ? — И ревность та, онъ въ гнѣвъ отъ коей входитъ,

Не отъ любви ль ко мнѣ единой происходитъ?

И самый страшный печь, кровь милую что льетъ,

Намъ ненавистенъ ли, коль цѣлость царствъ блюдетъ?

Благословлю я зло, творимое для правды.

КАДА

Тиранствамъ Ирода ты дѣлаешь пощады,

И мнится мнѣ, сама участница ты золъ.

МАРIАМНА

Нѣтъ! гнусенъ кровiю облитый мнѣ престолъ.

Рѣшилась: мѣдное царя я сердце трону,

Иль съ радостью пойду ко Авраамлю лону.

Се слава въ чемъ моя, — и мнѣ помощникъ Богъ!

 

ЯВЛЕНIЕ II

Марiамна, Совернъ, Александръ и Аристобулъ (изъ коихъ дѣти съ плачемъ входятъ; Када удаляется).

АЛЕКСАНДРЪ

Любезнѣйшая мать! оставя нашъ чертогъ,

Мы раздѣлить пришли съ тобою огорченье,

Что у родителя ты въ неблаговоленьѣ.

АРИСТОБУЛЪ

Не можемъ мы унять текущихъ слезъ изъ глазъ.

МАРIАМНА

Не плачьте, милые: Богъ милостивъ до насъ.

Невинности страдать Онъ въ бѣдствѣ не оставитъ:

Надѣйтесь на Него, отъ всѣхъ Онъ золъ избавитъ.

Но кто же вамъ внушилъ, что царь суровъ ко мнѣ?

Напротивъ, благъ, какъ былъ.

АЛЕКСАНДРЪ

Молва по всей странѣ …

АРИСТОБУЛЪ

Весь шепчетъ дворъ, весь градъ о той вѣщаетъ правдѣ,

Что въ крайней на тебя родитель нашъ досадѣ.

МАРIАМНА

Не вѣрьте. Слышу плескъ прибытiю царя.

СОВЕРНЪ

(Указывая на дѣтей.)

Усердiемъ къ тебѣ и къ симъ птенцамъ горя,

Хощу тебѣ внушить я вѣсти небезважны.

(Въ сторону.)

Замкну ей симъ уста — моей не вынесть тайны.

МАРIАМНА

Что хочешь ты сказать?

СОВЕРНЪ

(Въ полголоса.)

Хоть веселится чернь,

Но скоро радость ту затмитъ печали тѣнь.

Гласъ мудрыхъ книжниковъ не тако разсуждаетъ,

Какъ Иродъ говоритъ, какъ площадь подтверждаетъ:

Онъ проповѣдуетъ, что милости намъ льетъ;

Но милости ли то? — послѣднiй хлѣбъ беретъ.

Онъ разумомъ своимъ и мужествомъ кичится;

А наша кровь въ войнахъ не престаетъ струиться.

Онъ возвѣщаетъ, что союзникъ съ нами Римъ;

Но купленъ сей союзъ не золотомъ чужимъ.

Онъ хвалится, что другъ мемфiйской былъ царицы;

Но не талантами ль съ Давидовой гробницы?

Онъ благочестiя примѣръ подать мнитъ намъ;

Но Богу онъ боговъ тогда исправилъ храмъ,

Какъ велелѣпные воздвигъ ужъ обелиски

Антонью, Августу, и жертвенникъ пиѳiйскiй,

И олимпiйскихъ игръ возобновляя съѣздъ,

Вкругъ мраморомъ облекъ тьмы градовъ чуждыхъ мѣстъ,

Театровъ, пристаней, бань, стогновъ, водоводовъ,

И съ кровью содранныхъ съ отечества доходовъ

Разсыпалъ тьмами тьмы на роскоши дѣла,

Чтобъ лишь въ язычникахъ неслась о немъ хвала:

Боговъ, чудовищъ ихъ, внесъ даже въ домъ свой нынѣ.

Ахъ! симъ ли славиться владыкой Палестинѣ?

МАРIАМНА

Рабъ долженъ ли давать царю толь мрачный видъ?

СОВЕРНЪ

(Возвыся голосъ и бiя себя въ грудь.)

Кровь Асмонеева, усердье говоритъ.

МАРIАМНА

Но кто же былъ щитомъ ея у Месаиды?

Чье мужество и чьи всепрозорливы виды

Отъ плѣна насъ Парѳянъ блистательно спасли,

И самого тебя на санъ сей вознесли?

Неблагодарнѣйшiй!

СОВЕРНЪ

(Съ жиромъ.)

Отечества подпора,

Сей самый санъ велитъ.

МАРIАМНА

Отъ моего вмигъ взора

Исчезъ бы клеветникъ; но чту въ тебѣ мой родъ.

 

ЯВЛЕНIЕ III

Тѣ же и Када

КАДА

Царь возвѣстить велѣлъ къ царицм свой приходъ.

МАРIАМНА

(Къ дѣтямъ.)

Друзья, градскихъ забавъ подите зрѣть къ народу.

Оставьте мнѣ съ отцомъ поговорить свободу.

(Про себя.)

О, если бы снискать опять его любовь!

СОВЕРНЪ

(Отходя съ дѣтьми въ сторону.)

Удержится теперь отъ откровенныхъ словъ.

(Совернъ, Александръ, Аристобулъ и Када уходятъ.)

 

ЯВЛЕНIЕ IV

Иродъ и Марiамна

ИРОДЪ

(Встрѣчаясь съ Соверномъ, указываетъ на комнату.)

Останься здѣсь, Совернъ.

(Оборотясь къ Марiамнѣ.)

Не скорбь ли ужъ какая,

Что такъ ты смущена, супруга дорогая?

МАРIАМНА

Нѣтъ.

ИРОДЪ

Что жъ?

МАРIАМНА

Тринадцать лѣтъ, дражайшiй мой супругъ[3],

Какъ страстнымъ пламенемъ къ тебѣ возжженъ мой духъ;

Тринадцать лѣтъ, какъ я съ тобою сопряжена

И всякiй часъ тобой, какъ въ первый разъ, плѣненна.

Но что мнѣ изъяснять любви сей давность лѣтъ?

Не съ самыхъ ли тѣхъ поръ, какъ я познала свѣтъ,

Какъ изъ пеленъ моихъ во цвѣтѣ дѣвъ явилась,

Въ супруги я тебѣ судьбой опредѣлилась?

Такъ, вѣрь ты, вѣрь сему: едва я стала жить,

Ужъ мнѣ назначено судьбой тебя любить;

Лишь чувства нѣжныя во мнѣ вскрываться стали,

Желанiя мои лишь счастия взалкали, —

Ужъ нѣкiй тайный гласъ въ груди моей вѣщалъ,

Любовникомъ тебя, супругомъ называлъ.

Не знала я тебя, но я тебя искала;

Не зрѣла я тебя, но зрѣть тебя желала.

Вообразя красы вселенныя мечтой,

Средь дня подъ тѣнью древъ, средь нощи подъ луной,

Въ чертогахъ, во садахъ, гдѣ воды съ горъ катятся,

Съ Авессаломомъ духъ летѣлъ мой повстрѣчаться,

Вирсаивiю ему, Сусанну чтобъ явить

И взоръ твой на меня незапно обратить.

Ахъ! такъ средь пышности и роскоши азiйской,

Египетскихъ искусствъ и нѣги ассирiйской,

Въ толпѣ блистающей поклонниковъ отца,

Гдѣ въ плѣнъ брала князей, вождей влекла сердца,

И цѣпь безчувствiемъ я на царей метала,

Тебя мнѣ одного судьба не представляла;

Недоставало мнѣ лишь въ сердцѣ искры той,

Которая бъ весь духъ воспламенила мой;

Ни чьи достоинства, къ прельщенiю удобны,

Съ предметомъ мысленнымъ мнѣ не казались сходны.

Но ты предсталъ лишь мнѣ, — и се, какъ нѣкiй богъ,

Единымъ взглядомъ мнѣ всѣ чувствiя возжогъ;

Супруга моего, котораго искала,

Въ рѣчахъ твоихъ, въ чертахъ, въ поступкахъ я узнала,

И сердце трепетомъ вѣщало мнѣ: се онъ!

Не воспротивился ни санъ, ни родъ, ни тронъ,

Ни власть родителей всесильной сей судьбинѣ:

Ты руку взялъ мою, — она твоя понынѣ.

О, какъ я счастлива!

ИРОДЪ

(Умягченно.)

И я счастливъ тобой …

МАРIАМНА

Я мыслю, всѣмъ женамъ завиденъ жребiй мой.

Мнѣ кажется, гладитъ вся на меня вселена,

Что вознеслась я такъ, что такъ тобой блаженна!

Въ улыбкѣ, въ радости, въ восторгѣ внѣ себя,

Не насыщаяся смотрѣньемъ на тебя,

Мечтаю иногда, противъ тебя сѣдяща

И взоръ мой на тебя и душу всю стремяща,

Что еслибъ не было положено судьбой

Быть сопряженною на вѣчность мнѣ съ тобой,

Чело бы я твое вѣнцомъ не увѣнчала,

Порфирою моей раменъ не украшала,

И ты на низкой бы степени исчезалъ,

Но личнымъ только бы достоинствомъ блисталъ;

А я бы, знавъ тебя, твой умъ и сердце знала,

Но страстью не къ тебѣ, къ другому воспылала:

Какихъ бы благъ тогда лишила я себя,

Вообразя, что я живу не для тебя!

Презрѣнною себѣ самой бы я казалась;

Что именемъ твоимъ гордиться отказалась.

Но ты теперь мой царь, мой купно и супругъ,

И все что мило мнѣ, и все что свято, вдругъ.

О! соберитесь всѣхъ красотъ лучи блестящи,

Какъ солнце на моряхъ зари златогорящи,

Но вы предъ мной ничто; а титло мнѣ, вѣнецъ,

Что ты любовникъ мой, другъ, царь, супругъ, отецъ …

ИРОДЪ

О, какъ возносишь ты меня теперь хвалами,

Но обливаешься и горькими слезами!

Ласкаешь и крушишь, — что сдѣлалось тебѣ?

Скажи!

МАРIАМНА

(Бросаясь къ нему на шею, съ плачемъ.)

Ахъ! возврати меня, мой другъ, себѣ.

ИРОДЪ

(Обнимая.)

Я, Марiамна, твой, тебя я лобызаю.

(Цѣлуетъ.)

Твой! если ты моя!

МАРIАМНА

Увы! не довѣряю.

ИРОДЪ

Откройся, изъяснись.

МАРIАМНА

Зачѣмъ, ахъ! мнѣ твой взоръ

Въ собраньи днесь явилъ холодность и презоръ?

Симъ самымъ я тебя ужъ мною быть отлучена.

ИРОДЪ

Да не мрачитъ тебя такая мысль смущенна,

Когда не изгнанъ я изъ сердца твоего.

МАРIАМНА

Тебя изъ существа исторгнуть моего,

Которымъ я живу, которымъ я сгораю,

Кто бъ могъ, того себѣ вообразить не знаю.

ИРОДЪ

Такъ прежняго себѣ могу блаженства ждать?

МАРIАМНА

Ахъ! нужно ли сiе вновь клятвой подтверждать,

Когда я грудь твою слезами печатлѣю?

ИРОДЪ

(Обнимая нѣжно.)

Спокойся, я уже сомнѣнья не имѣю.

МАРIАМНА

Небесна Ангеловъ румяна радость какъ

У Сары и Агарь осiявала зракъ,

Такъ, нѣжный мой супругъ, тобой я восхищена;

Днесь по разлукѣ злой счастлива и блаженна!

ИРОДЪ

Въ Итальи, въ Грецiи, въ Иберьи красныхъ женъ

Я пренебрегъ любовь, всегда нося твой плѣнъ,

И отъ владыкъ земныхъ столь сильнаго народу

Лишь волность получилъ, то сердце и свободу

Къ тебѣ опять принесъ.

МАРIАМНА

По прежнему любить?

ИРОДЪ

Что жъ можетъ сладостнѣй сего союза быть?

МАРIАМНА

Но въ блескѣ солнечномъ не видны ль черны пятны?

ИРОДЪ

(Въ смущенiи.)

Какой вопросъ? — Есть. Нѣтъ, они невѣроятны.

Ахъ! что ты чрезъ сие мнѣ мыслила сказать?

Или по нѣжностямъ чѣмъ хочешь упрекать?

Я признаюст тебѣ, что въ Римѣ слухи злые

Едва не прервали тѣ цѣпи золотыя,

Которы вяжутъ насъ. Я мнилъ, ты невѣрна,

И лютыхъ мукъ съ тѣхъ поръ душа моя полна.

МАРIАМНА

Какъ быть то возмогло? — Ужель ты не стыдился

Подозрѣвать мня къ кому, и омрачился

До крайности такой? Ахъ! надъ собой коль далъ

Поверхность царь рабу, — раба онъ ниже сталъ.

Но я до низости сойти сей неспособна;

Супруга я царю, и — я царю подобна.

ИРОДЪ

Такъ благородно ты союзъ и честь храня,

Стыдишь твоимъ умомъ и чувствими меня.

Я виненъ предъ тобой.

(Цѣлуетъ руку.)

МАРIАМНА

Передо мной? — Ахъ, нѣтъ!

Кто любитъ, тотъ обидъ на сердце не беретъ.

Я даже въ томъ тебя, мой другъ, не упрекаю,

Въ чемъ оправданья нѣтъ, — молчу и забываю.

ИРОДЪ

(Съ замѣшательствомъ въ сторону.)

Такъ тайна, знать, моя уже узвѣстна ей!

(Оправясь бросается на колѣна, держа ее за руку.)

Не вѣрь ты никому, а вѣрь любви моей.

МАРIАМНА

(Поднимая его.)

Ахъ! можно ль на твоихъ словахъ не увѣряться,

Супругъ возлюбленный! …

 

ЯВЛЕНIЕ V

Тѣ же и Соломiя, съ стремительнымъ бѣшенствомъ

СОЛОМIЯ

Царю такъ унижаться!

Не стыдно ль, государь, что властелинъ, изъ стѣнъ

Прiѣхавъ Рима днесь, женѣ повергся въ плѣнъ?

Давно Совернъ тамъ ждетъ и прочи власти царства.

Ты все забылъ!

ИРОДЪ

(Въ неудовольствiи.)

Вели войти.

СОЛОМIЯ

(Съ злобною усмѣшкою взглянувъ на Марiамну.)

Иль есть препятства?

ИРОДЪ

(Къ Марiамнѣ съ нѣжностiю.)

Оставь меня теперь

МАРIАМНА

(Обнимаясь съ Иродомъ.)

Взаимная любовь,

Хранитель-ангелъ нашъ, да будетъ мой покровъ.

(Проходя мимо Соломiи, въ сторону.)

Ехидна такъ въ цвѣтахъ бываетъ ухищренна

ИРОДЪ

(Соломiи.)

Изыдъ, сестра, и ты.

СОЛОМIЯ

(Уходя съ досадою, про себя.)

Пожри васъ всѣхъ геенна!

 

ЯВЛЕНIЕ VI

Иродъ и Совернъ

ИРОДЪ

(Съ злобою.)

Измѣнникъ царскихъ тайнъ, рабъ гнусный, низкiй льстецъ,

Какъ ты осмѣлился отравой быть сердецъ

Супруговъ, нѣжною толь страстью сопряженныхъ,

И сталъ предатель думъ, тебѣ мной порученныхъ?

Вѣщай и трепещи!

(Замахиваясь кинжаломъ.)

СОВЕРНЪ

(Открывая грудь съ твердостiю.)

Пронзай, о государь!

Но прежде выслушай твою послѣдню тварь.

ИРОДЪ

Что скажешь, не внушилъ моей глубокой тайны

Ты вѣроломностью во уши Марiамны?

СОВЕРНЪ

(Упадши на колѣна.)

Я думалъ, нѣтъ вины.

ИРОДЪ

Какъ, нѣтъ?

СОВЕРНЪ

Чтобъ спасть тебя,

Ласкательно во всемъ я ей открылъ себя,

Дабы чрезъ то извлечь взаимну откровенность.

Се здѣсь прочти. — И зри ея къ себѣ ты вѣрность.

(Подаетъ изъ-за пазухи хартiю.)

ИРОДЪ

(Читаетъ.)

«Я въ царску ложницу введу.»

(Съ злобою.)

Когда? кого?

СОВЕРНЪ

(Прерывчиво съ трепетомъ.)

Пѣвца, — въ отсутствие твое…

ИРОДЪ

(Посмотря, бросаетъ хартiю съ бѣшенствомъ.)

Что злѣй сего?

Царицына рука! о стыдъ! о Марiамна!

Скорпiи можетъ ли болѣзненнѣй быть рана?

Бывалъ ли молнiей такъ холмъ свирѣпо жженъ,

Какъ лютой я твоей измѣной пораженъ?

(Отворяя дверь.)

Намѣстникъ, Антипатръ! скорѣй войди сюды.

 

ЯВЛЕНIЕ VII

Тѣ же и Антипатръ, съ ужасомъ вбѣгаетъ

АНТИПАТРЪ

Какiя, государь, грозятъ тебѣ бѣды?

ИРОДЪ

Ужаснѣй для меня быть можно ль приключенью!

(Указываетъ на хартiю.)

Внявъ, сынъ, родительску жестоку оскорбленью,

Скорѣе поспѣши мою обиду мстить,

Лютѣйшей смертiю преступника казнить.

(Поднимая хартiю, Антипатръ и Совернъ уходятъ.)

 

ЯВЛЕНIЕ VIII

ИРОДЪ

(Одинъ.)

Се, сколько рѣчь ея обманчива и злобна,

Что къ низостямъ она постыднымъ неспособна!

Се изъ прекрасныхъ устъ какъ сладкiй капалъ ядъ,

Что не примѣтень былъ ея мнѣ и развратъ!

Кого же предпочла она мнѣ вѣроломно?

Что и судить того съ собою мнѣ позорно.

Но въ чемъ же виненъ онъ, коль завлеченъ женой?

Ахъ! гдѣ и кто бывалъ не пораженъ красой?

Кто въ случаѣ такомъ не преступалъ границы?

Нѣтъ! мысль злодѣйство ужъ — о прелестяхъ царицы!

Да совершится казнь, и я узрю потомъ,

Какой и на кого еще мнѣ бросить громъ.

(Уходитъ.)

ДѢЙСТВIЕ ТРЕТIЕ

Садъ царский съ изображенiемъ сфинксовъ, крокодиловъ, львовъ и прочихъ животныхъ, между которыми нѣсколько кумировъ боговъ языческихъ; изъ первыхъ бьютъ водоскаты и водометы

ЯВЛЕНIЕ I

Соломiя и Антипатръ

АНТИПАТРЪ

Сейчасъ отъ цезаря съ безвѣстнымъ повелѣньемъ

Къ намъ прибылъ Архелай и съ крайнимъ поспѣшеньемъ.

СОЛОМIЯ

Что бъ значило сiе? Не къ нашимъ ли бѣдамъ?

АНТИПАТРЪ

Намъ нужно мѣры взять приличны временамъ.

СОЛОМIЯ

(Подумавъ.)

Безбѣденъ скрытъ ударъ, стороннею рукою …

АНТИПАТРЪ

Правдиво; то не кознь, кто дѣйствуетъ собою.

СОЛОМIЯ

Втай должно пагубу царицѣ нанести.

АНТИПАТРЪ

Чтобы самимъ спастись.

СОЛОМIЯ

Пусть скажетъ лишь прости,

Мечтая быть къ себѣ супруга страстна, нѣжна,

И съ словомъ симъ однимъ ей смерть ужъ неизбѣжна.

АНТИПАТРЪ

Я слышу пѣнiе.

(Слышится вдали нижеслѣдующiй хоръ.)

СОЛОМIЯ

Къ прохладѣ, знать, идутъ

Царица въ садъ, иль царь. Иди, свершай свой трудъ

(Удаляются за деревья въ разныя стороны; но Антипатръ, остановясь, смотритъ вслѣдъ Соломiи.)

АНТИПАТРЪ

Такъ мною занята, что и глядитъ ужъ страстно;

Иль матерняя любовь? — Нѣтъ! мщенье то ужасно

Къ враждебной ей красѣ, котору зря горю.

(Смотря на входящую Марiамну.)

На что жъ рѣшусь? Взять скиптръ — обѣихъ покорю.

(Скрывается.)

 

ЯВЛЕНIЕ II

Марiамна и Када

ХОРЪ

Цвѣты, благоухайте;

Древа, несите плодъ;

Зефиры, повѣвайте;

Блестя шуми, скатъ водъ:

Се идетъ голубица,

Прекрасная царица,

Любовiю горя,

Въ обьятiя царя.

Да въ виноградъ свой внидетъ

Желанный ею царь,

Лобзанiя прiиметъ,

Какъ отъ весеннихъ зарь

Дыханье ароматно.

Да склабятся прiятно,

Какъ съ сладкаго сота

Червленныя уста.

МАРIАМНА

Уныло пѣнiе душѣ моей природно.

Музыка тихая льетъ сладость въ сердце томно.

Въ спокойствiи себ подобнымъ вижу я,

Какъ токъ, по бурѣ, спитъ при гласѣ соловья.

Я примирилася. Тоска духъ не тревожитъ.

Супружняя любовь вездѣ мнѣ радость множитъ.

КАДА

Желаю зрѣть тебя въ блаженствѣ я такомъ,

Когда возможно то при нравѣ толь кругомъ

Супруга и царя.

МАРIАМНА

Сколь пылокъ онъ, столь нѣженъ;

Въ минуту строгъ и благъ онъ и врагамъ прибѣженъ.

КАДА

Нравъ сносенъ можетъ быть сей у простыхъ людей.

Но мысль и дѣйства вдругъ суть часто злы царей,

А паче вкругъ кого совѣтники такiе,

Какъ злѣйшая змѣя, коварна Соломiя;

Погрязнувъ, кажется, со Антипатромъ въ страсть,

Пронырствуетъ, себѣ присвоивая власть.

Не тщетно въ нощь сiю мнѣ зрѣлся сонъ ужасный,

Что будто, съ нимъ она цвѣты тебѣ прекрасны

Разсыпавъ подъ стопы, кровавою рукой

На Ирода хитонъ надѣла золотой,

Въ раздранной бывъ сама одеждѣ, гнусной, черной,

И будто градъ течетъ къ царю волной смятенной,

А онъ къ нему съ лицомъ смѣющимся идетъ.

МАРIАМНА

Какъ суевѣрна ты! — Счастливъ владѣтель тотъ,

Котораго толпа народа окружаетъ.

КАДА

Напротивъ, страшный сонъ меня сей наклоняетъ

Къ предчувствамъ нѣкакимъ печальнѣйшимъ и злымъ.

И се ужъ къ намъ бѣгутъ.

МАРIАМНА

Се знакъ: нашъ царь любимъ

ЯВЛЕНIЕ III

Тѣ же, Александръ и Аристобулъ, выбѣгая изъ толпы народа,
остановившагося за воротами сада

АЛЕКСАНДРЪ

(Трепеща.)

О ужасъ! о позоръ!

АРИСТОБУЛЪ

(Tоже.)

О злѣйшее свирѣпство!

АЛЕКСАНДРЪ и АРИСТОБУЛЪ

(Оба вдругъ.)

Любейзнѣйшая мать!

МАРIАМНА

(Обнимая ихъ.)

Что сдѣлалось? — Иль бѣдство

Какое вамъ грозитъ?

АЛЕКСАНДРЪ

Пѣвецъ изящный тотъ,

Въ чертогахъ у тебя не рѣдко что поетъ …

АРИСТОБУЛЪ

На древѣ пригвожденъ, по волѣ царской власти,

И тьмою острыхъ стрѣлъ разсѣченъ въ мелки части;

Жизнь съ сердцемъ у него изъ груди извлекли

Слова и на тебя позорныя рекли.

КАДА

Какъ?

МАРIАМНА

Кто?

АЛЕКСАНДРЪ

Злой Антипатръ

МАРIАМНА

Онъ?

АРИСТОБУЛЪ

Такъ звѣроподобно!

МАРIАМНА

Невинность погубить столь люто, столь безбожно! …

Чудовище! Но какъ сiе случилось зло?

Спокоенъ Иродъ былъ. Но гдѣ же не могло

Коварство съ клеветой къ своей достигнуть мѣтѣ?

О добродѣтель! какъ страдаешь ты на свѣтѣ!

АЛЕКСАНДРЪ

Убiйца жертву самъ при казни сожалѣлъ.

АРИСТОБУЛЪ

И намъ являлъ, что спасть съ тобой и насъ хотѣлъ.

МАРIАМНА

А вы враждебныя, таинственны такiя

Внушенiя внимать осмѣлилися злыя

Противъ державнаго родителя, царя,

И матери своей?

АЛЕКСАНДРЪ

Какъ съ братомъ говоря …

МАРIАМНА

Такъ, Антипатръ вамъ братъ; но  …

АЛЕКСАНДРЪ

Дружбы зримъ въ немъ пламень.

МАРIАМНА

Коварный, хитрый другъ — подводный, скрытый камень!

Какой онъ можетъ вамъ благой подать совѣтъ,

А развѣ въ сѣть свою какую васъ ведетъ.

На вашъ престолъ его вся цѣль и ухищренья.

О дѣти юныя! страшитесь наущенья

Противъ родителей, кто бъ что ни говорилъ.

КАДА

(Въ сторону.)

Не неусерденъ, мною, разсказъа Соверновъ былъ.

 

ЯВЛЕНИЕ IV

Тѣ же, Иродъ и Архелай, окторый, при входѣ въ садъ — увидя Марiамну, возвращается; дѣти и Када удаляются

ИРОДЪ

(Оглянувшись на Архелая.)

Вамъ, Архелай, дастъ знатъ часъ Антипатръ съ Соверномъ…

(Подходя к Марiамнѣ.)

О уваженiи Октавiя отмѣнномъ,

Я мню, ты слышала?

МАРIАМНА

Благодарю за честь.

ИРОДЪ

И для меня сiя весьма прiятна вѣсть.

Но на лицѣ твоемъ печаль я обрѣтаю

И, вмѣсто радости, зрю грусть, — не понимаю,

Тревожусь безъ причинъ, тебя смущенну зря.

Неужто смерть пѣвца? …

МАРIАМНА

Жизнь, смерть — въ рукѣ царя.

Поставленъ укрощать народа онъ строптивость.

Но, Иродъ! если царь творитъ несправедливость, —

Есть надъ царями Царь, сей Царь царей есть Богъ,

Котораго перунъ крушитъ гордынь ихъ рогъ.

О, если Онъ бросать его на насъ возстанетъ,

За слезы и за кровь Юдеи не достанетъ.

Ахъ! трепещи, мой другъ, прогнѣвать ты Его!

ИРОДЪ

Какiя бы сего укора твоего

Причины важныя мнѣ были, Марiамна?

Ничтожна рабища кровь казнью пролiянна

Не стоитъ словъ твоихъ.

МАРIАМНА

Иль рабъ не человѣкъ?

О мой любезнѣйшiй! еще ль твой славный вѣкъ

Ты тмить не престаешь такимъ поспѣшнымъ гнѣвомъ?

Еще ли мало былъ за то разимъ ты небомъ?

Не смѣю защищать; но смѣю говорить:

Царь долженъ миловать: законъ, — судя, казнить.

ИРОДЪ

Я думалъ, кротостью покрыта наша ссора;

Но ты еще винишь, зачѣмъ безъ приговора

Казненъ мой дерзкiй врагъ. Такъ знай: цѣленье ранъ

Владыкъ принадлежитъ къ числу глубокихъ тайнъ.

Открытое суда въ семъ случаѣ рѣшенье

Монаршу было бы величью униженье.

Симъ все тебѣ сказалъ, безмолвствуй, понимай, —

И трепещи меня …

МАРIАМНА

Когда вина, карай!

Но прежде объяви мое ты преступленье.

ИРОДЪ

Не обличена ль ты во царскомъ оскорбленьѣ?

Пѣвецъ былъ не вводимъ во ложницу мою?

Сейчасъ велю терзать измѣнницу свою.

Возьми, прочти свою сама ты здѣсь невѣрность,

И казни жди своей.

(Бросаетъ хартiю.)

МАРIАМНА

(Поднявъ и прочтя равнодушно.)

Какая легковѣрность!

Не Соломона ль пѣснь прибрачная сiя,

Которую, твоей невѣстою бывъ я,

Своею для тебя рукой переписала

И предъ тобой неразъ въ любви своей пѣвала,

Какъ нѣжна горлица съ высотъ во знойный день

Сзываетъ горлика къ себѣ древесъ подъ тѣнь?

Я пѣла пѣснь сiю съ тобою и въ разлукѣ,

Въ моей тебя всегда воображая скукѣ,

И повторялъ ее подъ арфой часто мнѣ

Пѣвецъ тотъ въ ликѣ дѣвъ. Сiе ли днесь къ винѣ

Моей передъ тобой причислить ты желаешь

И безпорочну жизнь въ порочную вмѣняешь?

ИРОДЪ

(Съ удивленiемъ.)

Ты права, можетъ быть. Однакожъ общiй слухъ

мнѣ вѣроятностью колеблетъ сильно духъ.

Почто бы и сiю знать безъ меня забаву

И въ сердце мнѣ вливать толь страшную отраву?

О Марiамна! мнѣ колико ты мила,

Измѣнницею бы несноснѣе была.

Красы и прелести, бесцѣнны сердца узы,

Перемѣнились бы въ страшилища Медузы.

МАРIАМНА

Льстецы малѣйшихъ чувствъ вх насъ склонности блюдутъ.

Какихъ они цѣпей твердѣйшихъ не прервутъ?

ИРОДЪ

Начто жъ и подавать пронырствамъ ихъ причины

И двигать тайныя души моей пружины?

Ты знаешь, я ревнивъ.

МАРIАМНА

О нѣжный мой супругъ!

Приди, облобызай, сладчайшiй сердца другъ!

Открытое твое признанiе такое

Мнѣ счастiемъ творитъ несчастье даже злое.

Что дѣлать, коль сiя тобой владѣетъ страсть?

Но, ахъ! любящихся и въ ней завидна часть,

Не бурѣ коль она, а вѣтерку подобно,

Животворя огонь, не задушаетъ злобно

Въ сгарающихъ сердцахъ.

ИРОДЪ

(Нѣжно.)

Такъ любишь ты меня?

МАРIАМНА

Дай руку и коснись ей въ сердцѣ семъ огня;

Измѣрь вздыханiя, исчисль его бiенье

И, нѣжныхъ чувствъ моихъ вообразя волненье,

Познай, что нѣтъ сильнѣй моей къ тебѣ любви.

ИРОДЪ

Ты весь мятешь мой умъ, жизнь гасишь во крови.

Не знаю, что начать; борюся я съ собою.

Виновна ты … Ахъ, нѣтъ! — я виненъ предъ тобою.

Простишь ли ты меня, коль буду я просить,

Или презрѣнiемъ захочешь отомстить?

Рѣши мою судьбу.

(Бросается на шею и обнимаетъ ее со слезами.)

МАРIАМНА

Желанiе прощенья

Отъ горькихъ слезъ меня возноситъ въ восхищенья.

Природа вкругъ меня беретъ эдемскiй видъ,

Пресвѣтлый Ангелъ мнѣ въ супругѣ предстоитъ.

Безсмертными его плѣненна красотами,

Дышу блаженствомъ я, ношуся небесами!

Не будь лишь ты таковъ, какъ передъ симъ мнѣ рекъ,

Что недостоинъ быть судимымъ человѣкъ,

Подозрѣваемый царя въ оскорбленьѣ.

Нѣтъ, другъ мой! гордое такое изреченье,

Презрѣнье Вышнему, что ты, Его судомъ

Не уважая, мнишь собою быть царемъ.

Повѣрь, что сила всѣхъ владыкъ, вельможъ коварства,

Надежда на себя — не сберегаютъ царства,

Когда Всевышняя рука ихъ не хранитъ.

ИРОДЪ

Святая истина твоя меня разитъ.

Отнынѣ никого не огорчу я гнѣвомъ.

МАРIАМНА

(Увидя идущаго Антипатра.)

Да утвердишься въ томъ ты милосердымъ небомъ!

Да будетъ за меня порукою оно,

И непорочность лишь свидѣтельство одно!

(Уходитъ.)

ЯВЛЕНИЕ V

ИРОДЪ

(Одинъ, не видя Антипатра, изъ стороны вышедшаго.)

Что можетъ говорить святѣе добродѣтель?

Ея невинности я самъ теперь свидѣтель.

Но сердце царское подобно той мѣтѣ,

Блестящей въ очи всѣмъ на горней высотѣ,

Котору тучи стрѣлъ отвсюду поражаютъ:

Такъ доблесть и моей супруги помрачаютъ.

(Оглядывается.)

Какъ, Антипатръ, ты здѣсь?

АНТИПАТРЪ

Лишь ляжетъ солнце въ понтъ, —

Предстанетъ Архелай.

ИРОДЪ

Мое на горизонтъ

Взошло ужъ изъ-за тучь. — О сынъ! остерегайся

И на молву людей отнюдь не полагайся.

Мнѣ Марiамнина невинность такъ видна,

Какъ на небѣ въ нощи блистающа луна.

АНТИПАТРЪ

Царь рекъ …

ИРОДЪ

То истина, и вѣрь.

АНТИПАТРЪ

Благоговѣю.

ЯВЛЕНIЕ VI

Тѣ же и Юда, держащiй въ одной рукѣ кубокъ, а въ другой мѣшокъ со златомъ; вышедъ вдругъ изъ лѣсу, упадаетъ на колѣна

ЮДА

Живъ Юды Богъ! живъ царь! Ихъ рабъ, представить смѣю:

Здѣсь злато, а здѣсь ядъ. — Царицыны они,

Чтобы пресѣчь твои ей ненавистны дни.

ИРОДЪ

На жизнь мою тебѣ прислала Марiамна?

Вострепещи, злодѣй! — Ложъ, кознь то несказанна!

ЮДА

Всевышнiй сердце зритъ!

ИРОДЪ

(Съ ужасомъ отступаетъ.)

Ужели такъ сiя

Сирена, сладостный свой гласъ въ мой слухъ лiя,

Въ ласкательствахъ своихъ была преухищренна,

Что не проникъ я ихъ? О хитрость безпримѣрна!

Скорѣе, Антипатръ, сiе мнѣ испытай.

Или теперь тутъ адъ, гдѣ зрѣлъ сейчасъ я рай?

Какъ бѣденъ, жалокъ царь въ злодѣйскомъ здѣшнемъ мiрѣ!

Вюьтъ гнѣзда у него скорпiи и въ порфирѣ:

Вблизи они, вдали, вездѣ расположены,

Ползутъ, льютъ ядъ. — Ахъ! Что лукавой злѣй жены?

(Къ Антипатру.)

Иди, пускай весь градъ умретъ во истязаньѣ!

(Антипатръ съ Юдою хотятъ уйти.)

ЯВЛЕНIЕ VII

Тѣ же и Соломiя, съ поспѣшностiю изъ-за деревьевъ выбѣгаетъ

СОЛОМIЯ

Твое ль, любезный братъ, толь страшно восклицанье

Я слышала, древесъ сидя въ тѣни густой?

Что сдѣлалось тебѣ? Ахъ! что? вѣщай!

ИРОДЪ

(Юде.)

Постой!

Скажи ты ей, отколь, кому и что въ прохладу

Въ семъ кубкѣ приносилъ? …

ЮДА

Отъ Марiамны яду.

Когда возжаждетъ царь, велѣла мнѣ подать.

СОЛОМIЯ

О демонъ злой въ лучахъ! Прости, что такъ назвать

Супругу я твою, любезный братъ, посмѣла.

Союзъ вашъ святъ; но тѣмъ сказать лишь я хотѣла,

Что ты дороже мнѣ.

ИРОДЪ

Погибъ весь разумъ мой!

Кто бы повѣрить могъ, что василискъ вх ней злой?

На чью привязанность и вѣрность полагаться,

Коль должно женъ своихъ мужьямъ остерегаться?

О я несчастнѣйшiй! тяжка судьба моя!

(Облокачивается на статую.)

СОЛОМIЯ

Хвала Всевышнему, спаслася жизнь твоя!

Хоть я оправдывать не смѣю Марiамну,

Но злобу такову отнесть къ ней несказанну

Поистинѣ сумнюсь. Почтенна и славна

По мужѣ лишь жена. Прахъ безъ тебя она.

ИРОДЪ

Супруга своего измѣнница, убiйца!

СОЛОМИЯ

Не можетъ быть она свирѣпая столь львица.

Поколебаться ей лишь развѣ можно тѣмъ,

Въ благоволенiи коль цезарь бы своемъ

Ей на защиту знакъ явилъ своей десницы.

(Въ полголоса.)

Видъ нѣкiй есть тому …

ИРОДЪ

(Въ смятенiи.)

Какъ?

СОЛОМIЯ

Всадники, возницы

Готовы тамъ, и чернь вкругъ собралась туда

Мнѣ страненъ сталъ сей скопъ; а здравiе всегда

Какъ брата и царя всего мнѣ есть милѣе,

То я сквозь вѣтви древъ, въ виду тебя имѣя,

Все примѣчала здѣсь.

ИРОДЪ

(Въ смятенiи Атипатру.)

Не ковъ ли ужъ какой,

Ты слышишь, Антипатръ, противъ меня то злой?

СОЛОМIЯ

На возмутителей народнаго спокойства

Давно бы, государь, не кроткiя ты свойства,

Но правосудiе и строгость обратилъ.

ИРОДЪ

(Ободрясь.)

Сотру главы ехиднъ, лишь только бъ ихъ открылъ.

АНТИПАТРЪ

Коль есть гдѣ заговоръ, то вождь я въ немъ верховный.

О! нѣтъ, родитель мой! Твой стражъ есть сынъ твой кровный;

Предъ симъ хотя понесъ я твой упрекъ и гнѣвъ,

Но не воздремлетъ сей тебя хранящiй левъ:

Изслѣдую я все и прiиму всѣ мѣры.

Коль есть гдѣ скопища, найду и средь пещеры;

А чтобъ они никакъ укрыться не могли,

Вручи мнѣ только власть и манiемъ вели.

ИРОДЪ

Се длань моя тебѣ; иди, твори что должно;

Но дѣломъ не считай, что по себѣ ничтожно;

А впрочемъ не смотри на возрастъ, санъ и полъ,

Имѣя лишь въ виду меня и мой престолъ.

Преслѣдуй всѣхъ, ищи и въ сендаринъ подъ стражу

Въ оковахъ привлеки. Я тамъ рѣшу, уважу,

Какъ самодержецъ, всѣхъ самъ лица и вины.

(Антипатръ и Юда уходятъ.)

ЯВЛЕНIЕ VIII

Иродъ и Соломiя

СОЛОМIЯ

Ужель сей точно бунтъ есть ковъ твоей жены?

О государь и братъ! брегись въ минуту злую,

Будь Идумеянинъ!

(Плачетъ.)

ИРОДЪ

О небо!

(Въ смущенiи уходитъ.)

СОЛОМIЯ

(Съ злобною радостiю поглядѣвъ вслѣдъ его, къ зрителямъ.)

Торжествую!

ДѢЙСТВIЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Письмохранилище царское (кабинетъ); столъ, на которомъ множество папировъ въ свиткахъ и просто разметанныхъ

ЯВЛЕНIЕ I

ИРОДЪ

(Одинъ ходя въ задумчивости.)

Не утвержденъ ли я теперь сестрою въ томъ,

Что мнѣ готовится женою скрытый громъ?

Какъ я ни думаю, какъ я ни разсуждаю,

А Марiамну все виновной обрѣтаю.

Положимъ, что пѣвецъ и не былъ ей прельщенъ;

Но вмѣсто быть его не могъ ли самъ Совернъ?

И съ тѣмъ внушилъ мою онъ тайну ей верховну,

Чтобъ симъ предательствомъ войти къ ней въ связь любовну;

Но чтобъ сокрыть ему преступну страсть сiю,

Вину онъ на пѣвца возвергъ и месть мою.

А чтобъ не вышла въ свѣтъ, то къ общу избавленью,

Чрезъ виночерпiя прибѣгли къ отравленью.

Да и царицѣ толь отличнѣйшая честь

Въ письмѣ отъ цезаря зачѣмъ? Тутъ скрыта лесть;

Конечно, и лица ея изображенье

Затѣмъ въ Римъ послано въ богатомъ украшеньѣ,

И словом, вмѣстѣ все какъ то соображу,

Отъ Соломiи что я слышалъ, нахожу.

Въ смущенiи себя различномъ, непонятномъ,

Въ честолюбивомъ столь и съ подлостью развратномъ

Народѣ, Римъ каковъ, чего не можетъ быть?

Когда онъ, ни во что супружнiй ставя стыдъ,

Для сластолюбiя владыкъ роскошной власти,

Въ сенатѣ женъ своихъ опредѣлялъ для страсти:

То не прiѣхалъ ли и Архелай затѣмъ,

Чтобъ Марiамнѣ быть ко Августу вождемъ?

Ахъ! въ лабиринтѣ я коварствъ и козней темномъ

Подобенъ страннику въ распутiи подземномъ,

Который предъ собой звѣрей зритъ всюду зѣвъ;

Подземный ржущiй огнь, со облакъ грома ревъ,

Бурь страшныхъ со сторонъ внимаетъ завыванье,

Распростирающихъ смертельно замеранье;

И онъ, какъ каменный, въ тмѣ стоя, смерти ждетъ:

Се образъ чувствъ моихъ и вкругъ грозящихъ бѣдъ!

Причина жъ кто сему? — измѣнница коварна!

Сирена лютая! жена неблагодарна! …

Но я рѣшусь: пождемъ, что скажетъ Архелай,

Что Юда подтвердитъ.

ЯВЛЕНIЕ II

Иродъ и Архелай

АРХЕЛАЙ

Монархъ! повелѣвай.

Я въ часъ къ тебѣ пришелъ, тобой опредѣленный.

ИРОДЪ

Благодарю народъ, сенатъ, главу вселенны

За уваженiе присылкаю тебя.

О Архелай! въ тебѣ я сродника любя,

Доволенъ искренно твоимъ межъ насъ посредствомъ.

Симъ Августъ мнѣ явилъ отличну честь привѣтствомъ

И далъ народамъ знать, что онъ мнѣ вѣрный другъ.

Но удивляюся, любезнѣйшiй мой внукъ,

Теперь лишь я тому, что ты имъ былъ отправленъ

Въ тотъ самый день, когда и мною Тибръ оставленъ.

Съ тобою прислано письмо сiе гласитъ.

(Показываетъ письмо.)

АРХЕЛАЙ

Тебѣ я посланъ вслѣдъ.

ИРОДЪ

Но какъ же не открыть

Самимъ мнѣ Августомъ тотъ вихрь, для утишенья

Ты посланъ коего?

АРХЕЛАЙ

Отъ Юльи извѣщенья

О томъ онъ получилъ въ тотъ самый только часъ,

Какъ ты оставилъ Римъ; то, чтобъ народный гласъ

Не превратилъ тебя, не ввергъ бы въ безпокойство,

Знавъ къ Марiамнѣ страсть твою и пылко свойство,

Велѣлъ мнѣ за тобой сколь можно поспѣшать,

И васъ съ супругою всемѣрно примирять,

Поколь онъ не сберетъ отсель всѣхъ въ Римъ писанiй,

На домъ подавшихъ твой вину оклеветанiй;

Собравши же, тотчасъ съ нарочнымъ ихъ пришлетъ,

Дабы тебѣ открыть въ злоумышленьяхъ свѣтъ.

ИРОДЪ

О дружба рѣдкая! почти невѣроятна,

И много бъ мнѣ она была въ сей день прiятна,

Коль не открылся бы еще важнѣйшiй вредъ

И умыслъ на меня. Внимай!

(Указывая на вошедшаго Антипатра.)

ЯВЛЕНIЕ III

Тѣ же и Антипатръ

АНТИПАТРЪ

Доносчикъ твердъ:

По страшнымъ мной ему чинимымъ истязаньямъ,

Послѣдуетъ своимъ онъ прежнимъ показаньямъ.

АРХЕЛАЙ

Что сдѣлалось?

ИРОДЪ

Языкъ не можетъ мой изречь.

(Антипатру.)

Поведай, Антипатръ.

АНТИПАТРЪ

Жизнь царскую пресѣчъ

Прислужника жена коварна подкупила.

Терзающа его то сoвѣсть всѣмъ открыла.

АРХЕЛАЙ

Не можетъ быть того.

ИРОДЪ

Дивись, о юный другъ!

Какой и чрезъ кого ударъ разитъ мой духъ.

АНТИПАТРЪ

Великая душа ничѣмъ не колебима,

И истина вездѣ въ своемъ ей блескѣ зрима.

АРХЕЛАЙ

Но люди съ слабостьми.

АНТИПАТРЪ

Себя кто не премогъ,

Не можетъ быть судья. Судья — тѣлесный богъ:

Въ его десницѣ мечь.

ИРОДЪ

(Уныло.)

Ты грудь разишь печальну.

Не строгость звать теперь мнѣ въ помощь…

АНТИПАТРЪ

(Въ полголоса, съ коварною улыбкою.)

Марiамну.

ИРОДЪ

(Съ гнѣвомъ.)

Коль такъ, — иди, зови.

АРХЕЛАЙ

И какъ же обвинять

Возможно вамъ ее, когда предъ судъ не звать?

(Антипатръ уходитъ.)

ЯВЛЕНIЕ IV

Иродъ и Архелай

ИРОДЪ

Между любовiю и живота спасеньемъ

Обуреваюсь я ужаснѣйшимъ волненьемъ.

За Марiамну мнѣ здѣсь сердце говоритъ;

Мнѣ жизнь мою беречь отечество велитъ;

Но помощи ни въ комъ, ты зришь, не обрѣтаю.

Какъ былiе въ рѣкѣ, ношуся съ краю къ краю.

АРХЕЛАЙ

Пристрастенъ, государь, кто въ дѣлѣ самъ чему,

Необходимъ совѣтъ и мудрому уму.

ИРОДЪ

Гдѣ жъ тотъ совѣтъ?

АРХЕЛАЙ

Я младъ еще сего къ рѣшенью.

Но по великаго сената разсужденью,

Царя есть первый долгъ, чтобы умѣть избрать

Совѣтниковъ себѣ и должности имъ дать.

ИРОДЪ

Что на словахъ легко, не все на дѣлѣ можно:

Iюлiй былъ мой врагъ; но Брута хвалятъ ложно.

АРХЕЛАЙ

Довѣренность владыкъ родству не подлежитъ,

Ни сходству нравовъ, лѣтъ, ни кто умомъ блеститъ;

Но въ благочестiи воспитанному духу

И многимъ опытамъ по всенародну слуху.

Октавiй ищущимъ не раздаетъ честей

По пользамъ зритъ дѣла, а по дѣламъ людей.

Агриппа у него зачѣмъ въ чести толикой?

Агриппу Иродомъ, чтитъ Ирода Агриппой.

ИРОДЪ

Но гдѣ же таковыхъ царямъ Агрипповъ взять?

АРХЕЛАЙ

Со славой царствъ безъ нихъ не можно управлять.

Кто сколько бъ ни имѣлъ познанiй, дарованiй, —

Противу тысящей стремящихся желанiй

Безуменъ мыслящiй одинъ всѣмъ угодить.

Межъ неба и земли посредникъ долженъ быть.

ЯВЛЕНIЕ V

Тѣ же, Марiамна, Совернъ, Антипатръ и Соломiя

МАРIАМНА

(Важно.)

Я слышу, новому внимаешь ты навѣту,

О Иродъ! что хочу тебя лишить я свѣту.

Страшна сiя мнѣ кознь; но то еще страшнѣй,

Что съ разумомъ твоимъ ты могъ повѣрить ей.

За истину сего столь низкаго коварства

Я отреклась бы въ даръ принять всѣ мiра царства.

Но не намѣрена я оправдать себя

И ни о чемъ теперь я не прошу тебя.

Въ обидѣ таковой, пощадъ, твоей прiязни

Я ужаснулась бы лютѣйшей паче казни.

Но еслибъ льстилася какихъ себѣ отрадъ,

То чтобъ на жизнь мою одинъ ты бросилъ взглядъ

И, съ ней сравнивъ свою, не клеветою злобной,

А по дѣламъ самимъ нашелъ меня виновной.

Мой родъ и твой временъ еще не скрыла мгла:

Во прахѣ ползалъ ты, - царевна я была.

Когда Солимъ сей былъ Сосiемъ осажденнымъ,

Извѣстенъ ты мнѣ сталъ по подвигамъ военнымъ;

Но взяли какъ его, спасть плѣнныхъ ты притекъ

И, мечъ совй отвратя, Римлянамъ злобнымъ рекъ:

Что капли крови ты пролить единоземной

За обладанiе не хочешь всей вселенной:

То сердце ты мое толико тѣмъ возжогъ,

Что путь себѣ отверзъ въ него и въ мой чертогъ.

Достоинствамъ твоимъ я сдѣлала отлику,

Рукой сей сопричла тебя монарховъ лику.

Забылъ въ тебѣ народъ мой идумейску кровь,

По какъ природному — явилъ свою любовь;

Извѣстенъ чрезъ него ты сдѣлался вселенной

И дружбой цезаря украсился почтенной.

Но какъ узрѣлъ себя на высотѣ честей,

Ты Богомъ избранныхъ презрѣлъ моихъ людей,

Совѣты позабылъ супружеской прiязни,

Безъ винъ и ьезъ суда сколь многихъ предалъ казни,

Разграбилъ, разорилъ мнѣ ближнихъ и родныхъ,

Презлобно уморилъ въ изгнаньяхъ, въ мукахъ злыхъ.

Но варварства ль счислять? — Они извѣстны свѣту.

Колѣна моего князей ужъ больше нѣту.

При всемъ томъ думала тебя я извинять,

Что цѣлость царства ты былъ долженъ поддержать.

И даже, какъ меня два раза въ заключеньи

Ты оставлялъ на смерть, - пребывъ тверда въ терпѣньи,

Приписывала все я ревности одной,

Что дорожилъ, любя, моей ты красотой…

Но нынѣ, ахъ! за все мое ты уваженье,

За дружбу, за любовь, за скромное терпѣнье

Считаешь коль меня своей убiйцей злой:

Стократно я умру, чѣмъ царствовать съ тобой;

Сто разъ мнѣ лучше смерть, чѣмъ стонъ. — О я несчастна!

Почто казалася сперва ему прекрасна?

Почто любовь къ себѣ я въ немъ могла возжечь?

Безжалостно моимъ даетъ слезамъ онъ течь!

ИРОДЪ

(Съ принужденною холодностiю.)

Царей жизнь — жизнь есть царствъ, душа въ нихъ правосудья.

АНТИПАТРЪ

(Въ полголоса.)

Царица! повинись.

МАРIАМНА

(Съ гнѣвомъ.)

Въ чемъ? въ чемъ? - Иль что орудья

Вы съ Соломiею всему? О хитрый льстецъ!

Давно дѣтей моихъ манитъ тебя вѣнецъ,

И злобная душа.

(Указывая на Соломiю.)

съ тобой сiя сдружилась,

Чтобъ рода моего и память истребилась.

Отъ васъ мои текутъ всѣ скорби и бѣды.

Защита Августъ мнѣ!

АНТИПАТРЪ

(Пожавъ плечами.)

Гдѣ царственны бразды?

ИРОДЪ

(Вспыльчиво.)

Ты цезаремъ грозишь?

СОЛОМIЯ

(Упадая въ ноги со слезами.)

Избавь меня отъ злаго

Ругательства и грозъ, мой братъ! — Мнѣ нѣтъ покрова.

У ней…

(Указавъ на Соверна.)

СОВЕРНЪ

Она ни въ чемъ…

ИРОДЪ

(Соверну съ яростiю.)

И ты, ползуща тварь,

Сталъ другъ днесь ей, кому тобой твой преданъ царь!

О! вижу я твое все ухищренье нынѣ;

Такъ оправдайтесь вы всѣ вмѣстѣ въ сандарине.

(Антипатру.)

Сбери его сейчасъ.

СОЛОМIЯ

(Вставъ съ плачемъ.)

Довольно ты терпѣлъ.

ИРОДЪ

(Съ крикомъ)

Судъ! Судъ!

МАРIАМНА

(Съ твердостiю.)

Зерцало душь судъ злыхъ и добрыхъ дѣлъ.

Я не боюсь его. Столь лютымъ восклицаньемъ

Льстецамъ бы ты грозилъ, чтобъ ихъ оклеветаньемъ

Невинность горькихъ слезъ на тронъ твой не лила:

Рѣчь гнѣва царскаго убивственна стрѣла.

ИРОДЪ

Довольно читаны ужъ мнѣ тобой уроки,

И обольстительныхъ ыидалъ я слезъ потоки,

Довольно, — и теперь не вѣрю ничему.

МАРIАМНА

Не мнѣ, мучитель, вѣрь, — народу вѣрь всему.

ИРОДЪ

Обманчивъ гласъ его для мудра властелина.

По видамъ всякъ своимъ, - тотъ хочетъ сердца львина,

Тотъ агнчей кротости. Но царь зритъ на дѣла.

МАРIАМНА

Какого жъ, гдѣ, скажи, виновница я зла?

ИРОДЪ

На жизнь мою, на тронъ съ дѣтьми ты покушалась.

МАРIАМНА

Такъ хочешь ли, чтобъ я дѣтьми и оправдалась?

(Соверну.)

Поди, ихъ призови.

(Совернъ уходитъ.)

ЯВЛЕНIЕ VI

Иродъ, Марiамна, Соломiя, Антипатръ и Архелай

АРХЕЛАЙ

Невинность лучшiй есть

Свидѣтель истины.

МАРIАМНА

Хоть внутренняя честь

И добродѣтели всѣхъ золъ превозможенье

Возносятъ смертнаго въ чинъ звѣздъ и обоженье,

Но очи царскiя полны бываютъ тмя.

Гдѣ сѣтью пауковъ покрыты ихъ умы,

Гдѣ стѣны всѣ шипятъ враждой и клеветою,

Чтобъ только верхъ имъ взять надъ правдою святою,

Тамъ тщетно ожидать невинности вѣнца;

Не будутъ правыми и дѣти у отца;

Ни въ дружбѣ, ни въ любви не встрѣтится препятства,

Коль властолюбiе, корысть и святотатства

На пагубу идутъ противниковъ своихъ.

(Увидя идущихъ дѣтей к Ироду.)

Спроси при мнѣ ты самъ и зри невинность ихъ.

ИРОДЪ

(Съ яростiю.)

Такъ, хитрая жена, пронырствами твоими

Еще мнишь обладать ты чувствами моими.

Но знай, сколь ни горитъ къ тебѣ въ груди сей кровь,

Но побѣдить могу я и къ тебѣ любовь;

Не возвратишь своей ни воплемъ, ни слезами

Надъ мною власти ты. Судъ, судъ и надъ дѣтями!

(Уходитъ въ бѣшенствѣ съ Антипатромъ и Архелаемъ.)

ЯВЛЕНIЕ VII

Марiамна, Совернъ, Александръ, Аристобулъ и Када

МАРIАМНА

(Къ дѣтямъ.)

Какихъ взаимныхъ чувствъ прiязни и любви

Не охлаждаетъ лесть и клевета! — Увы!

Я мнила вами здѣсь духъ умилить супрга,

И васъ къ стопамъ его, себя же къ сердцу друга,

А не царя, прижать; но онъ ушелъ отъ насъ.

(Обнимая, цѣлуетъ.)

Я не хочу стирать теперь слезъ съ вашихъ глазъ;

Нѣтъ! плачьте по отцѣ, что полюбилъ онъ злобу,

И плачьте вы по мнѣ, что я гонима къ гробу.

Ахъ! плачьте, сироты, что въ юность вашихъ лѣтъ

Рукою хищною вашъ померкаетъ свѣтъ;

Что вы лишаетесь наслѣдственнаго трона

И въ васъ мой гибнетъ родъ!

АЛЕКСАНДРЪ

(Обнимая Марiамну.)

Ахъ! твоего мы стона,

Любезнѣйшая мать, не можемъ перенесть.

АРИСТОБУЛЪ

(Тоже обнимая.)

На что и царская безъ матери намъ честь?

Кто въ ней насъ ободритъ, совѣты дастъ благiе?

АЛЕКСАНДРЪ

Кто — кромѣ матери столь нѣжныя, драгiя?

Что жизнь намъ безъ тебя?

АРИСТОБУЛЪ

Умремъ съ тобой и мы.

МАРIАМНА

(Плачетъ.)

Не лейте болѣе печальной въ сердце тмы,

О чада милыя! надѣйтеся на Бога.

Предъ волею Его ничто судьбина строга.

Онъ можетъ прекратить жестокость нашихъ бѣдъ,

Вознесть отъ смерти въ жизнь, создать изъ мрака свѣтъ.

Пожду супруга здѣсь, — подите вы къ покою,

Облобызайте мать. Ахъ! можетъ быть, со мною

Вы не увидитесь.

(Обнимая ихъ, цѣлуетъ и плачетъ.)

АЛЕКСАНДРЪ

Увы!

АРИСТОБУЛЪ

Какъ рокъ нашъ строгъ!

МАРIАМНА

(Соверну и Кадѣ.)

Послѣдуйте и вы за ними въ ихъ чертогъ.

(Уходятъ, а на горизонтѣ видна луна сквозь окошекъ.)

ЯВЛЕНIЕ VIII

МАРIАМНА

(Одна, глядя имъ вслѣдъ.)

Подобно Ангеламъ въ нѣжнѣйшемъ юность дѣтствѣ

Дремотой сладкою покоится и въ бѣдствѣ;

Но въ зрѣломъ возрастѣ весь вѣкъ нашъ, будто чолнъ,

По безднамъ носится житейскихъ бурныхъ волнъ.

И къ дѣтямъ днесь любовь, къ супругу, столь святая,

Меня на части рветъ, какъ бы тигрица злая.

Къ однимъ влекусь какъ мать, къ другому какъ жена.

Въ потокѣ кедрскомъ такъ луна раздроблена,

Подъ осѣненiемъ вкругъ кипарисовъ темныхъ,

Колеблется отъ бурь средь тѣней страшныхъ, блѣдныхъ.

О Иродъ! сколько ты навлекъ мнѣ въ жизни золъ!

Не можетъ быть съ тобой прiятенъ и престолъ,

Не лестны мнѣ венца и скиптра камни честны,

Лишь сердца твоего мнѣ вздохи были лестны.

Они мнѣ царство все, весь замѣняли свѣтъ;

Но, ахъ! ужъ для меня теперь ихъ больше нѣтъ.

Уже предувствiе мятетъ меня сердечно,

Что скоро кончу жизнь тобой безчеловѣчно;

Но я тебя люблю. — О, гробы праотцовъ!

Мой воспримите прахъ, а духъ уже готовъ.

Такъ въ бездну вѣчности, какъ въ влагу силоамлю,

Низвергну бренну плоть, съ ней скорьби всѣ оставлю,

Чтобъ жить невинности въ лучахъ.

(Увидя вошедшаго Антипатра.)

Мой врагъ пришелъ!

ЯВЛЕНIЕ IX

Марiамна и Антипатръ

АНТИПАТРЪ

(Подходя тихо.)

Уединенную царицу здѣсь гашелъ

Въ безмолвной темнотѣ, задумчиву, печальну!

Ахъ! смѣю ль вопросить прекрасну Марiамну,

Услугой не могу ль какой ...

МАРIАМНА

Мнѣ нужды нѣтъ.

АНТИПАТРЪ

Для отвращенiя какихъ незапныхъ бѣдъ

Начальникъ града могъ тебѣ быть и полезенъ.

МАРIАМНА

Отъ гнѣва царскаго хоть вѣкъ теперь мой слезенъ,

Но въ распрю между насъ входить не можетъ сынъ.

АНТИПАТРЪ

Не оскорбляючи родительскихъ сѣдинъ,

Почтенная жена! я за тебя страдаю.

МАРIАМНА

Стонъ для меня твой чуждъ.

АНТИПАТРЪ

Невинность защищаю.

Не ты одна, а все отечество стенетъ.

Доколѣ нам? …

МАРIАМНА

Терпѣть, мой лучшiй есть совѣтъ.

АНТИПАТРЪ

Иль мужества въ женахъ не видѣла вселенна?

Юдиѳина рука сразила Олоферна.

МАРIАМНА

(Съ презрѣнiемъ.)

Не позабылъ ли ты, продерзостный, себя?

АНТИПАТРЪ

ЯЙ Нѣтъ.

МАРIАМНА

(Грозно.)

Умолкни, тигръ!

АНТИПАТРЪ

(Съ ласкою.)

Давно тебя любя,

На вѣчно мщенiе иль нѣжность посвящаю.

МАРIАМНА

(Отходя къ двери Ирода.)

Прочь, извергъ, прочь! ... Злодѣевъ презираю.

ЯВЛЕНIЕ Х

Соломiя и Антипатръ

СОЛОМIЯ

(Встрѣтясь въ дверяхъ съ Марiамною.)

Братъ не велѣлъ тебя къ себѣ мнѣ допускать.

Покою хочетъ онъ.

(Марiамна, взглянувъ съ презрѣнiемъ, уходитъ въ другую сторону.)

АНТИПАТРЪ

(Съ торопливостiю.)

Пришелъ тебѣ сказать:

Проконсулъ римскiй, Варръ, прiѣхалъ съ полной мочью

Въ насъ распри разсудить. Прещу ему я ночью

Отверзть врата во градъ.

СОЛОМIЯ

Спѣшить должно, спѣшить,

Чтобы грозящiя напасти отвратить.

И я тебѣ скажу опасную намъ новость:

Сколь ни старалась я продлить въ душѣ суровость

Царя противъ жены; но онъ какъ тѣнь молчитъ

И, тихо слезы лья, показываетъ видъ,

Что онъ во всѣхъ ее винахъ уже прощаетъ,

Зоветъ къ себѣ иль ждетъ, иль къ ней идти мечтаетъ;

Иль чрезх письмо себя ей хочетъ извинить.

На мигъ я отъ него не смѣла отходить,

Чтобъ какъ увидѣться не могъ онъ тайно съ нею,

Я двери заперла, приставя кустодею,

И навлекла ему на вѣжды тяжкiй сонъ.

Онъ въ содроганьяхъ спитъ, пуская страшный стонъ.

Боюсь, чтобъ не вспрянулъ, не позвалъ Марiамну!

Бѣда, коль жертву мы оставимъ не закланну!

АНТИПАТРЪ

Ужасныя теперь минуты предстоятъ.

Отважны мѣры вдругъ и быстры должно брать;

Повѣрься, не страшась, во всемъ ты сыну, другу.

СОЛОМIЯ

(Въ полголоса.)

Мнѣ мало ихъ однихъ.

АНТИПАТРЪ

Кому жъ еще?

СОЛОМIЯ

(Важно.)

Супругу!

АНТИПАТРЪ

(Съ удивленiемъ.)

Какъ?

СОЛОМIЯ

Да, супруга зрѣть въ тебѣ я днесь желаю:

Въ порфирѣ иль гробу съ тобой себя вѣнчаю.

АНТИПАТРЪ

Возможно ль то? Моя ты, Соломiя, мать!

СОЛОМIЯ

Оставь теперь свое притворство продолжать.

Не могъ не вѣдать ты, кто я, не знать той страсти,

Котора жжетъ меня и сердце рветъ на части.

Ахъ! что я изрекла? несчастная жена?

Но тайна изъ души уже извлечена.

Такъ, Антипатръ! познай, давно с тобой я страстна

И только лишь тобой счастлива и несчастна;

Прошу тебя, молю, не мучь, не погуби:

Какъ я тебя люблю, такъ ты меня люби,

И сопрягаючись своей со мной душою,

Умремъ, иль царствовать здѣсь будемъ мы съ тобою.

АНТИПАТРЪ

Ужасный, страшный гласъ!

СОЛОМIЯ

А для чего же я

Пекласы о тебѣ, и въ замыслахъ твоя

Помощница была, и скиптра домогалась?

Безъ соучастья бы я царствомъ не ссужалась.

АНТИПАТРЪ

Но столь сородная съ тобой, столь близка кровь

Въ насъ душъ не съединить.

СОЛОМIЯ

Соединитъ любовь.

Примѣры многiе въ народѣ нашемъ были.

АНТИПАТРЪ

И лѣта ужъ меня съ тобою не сравнили.

СОЛОМIЯ

Пять лѣтъ межъ насъ ничто. — Со мной ты вмѣстѣ взросъ.

Я только матери, ты имя сына несъ;

Но нѣжности мои вездѣ тебя искали,

Желанiя твои вездѣ предупреждали.

АНТИПАТРЪ

Что скажетъ весь народъ? — Гласъ предразсудковъ что?

СОЛОМIЯ

Нѣтъ, Антипатръ! ты мнѣ скажи теперь не то;

А исповѣдай всю твою сердечну тайну,

Что страстенъ ты другой, что любишь Марiамну.

Не даромъ нощiю зашли сюда съ ней вы,

Не даромъ ты обрекъ себя ея любви.

Поди же къ ней, поди, и обними прекрасну,

А я вамъ докажу любовь мою несчастну

Приличной жертвою: — все брату разсказавъ,

Умру въ крови моей, васъ прежде растерзавъ.

(Уходитъ.)

АНТИПАТРЪ

(Догнавъ.)

Постой, жестокая — иль мать, или супруга!

Что пользы погубить тебѣ толь вѣрна друга?

Постой

(Выхватя мечъ съ намѣренiемъ ее поразить, но вдругъ удерживается.)

И какъ сей чемъ, блистая, вознесись

Межъ всѣхъ на свѣтѣ женъ, моею ставъ.

СОЛОМIЯ

(Грозно.)

Клянись!

АНТИПАТРЪ

Клянусь сей сталiю и громомъ Аввадона,

Что все я сдѣлаю —

(Въ сторону.)

для достиженья трона.

(Обнявшись, уходятъ.)

ДѢЙСТВIЕ ПЯТОЕ

Театръ представляетъ сендаринъ, изъ коего въ арки, или большiя окна, виденъ городъ, храмъ и кипарисная роща; тронъ подъ балдахиномъ о шести ступеняхъ, на седьмой кресла, столъ и на немъ регалiи царскiя; на фронтонѣ трона скрижали; по сторонамъ его двѣнадцать львовъ, по числу двѣнадцати колѣнъ израильскихъ, т. е. на каждое по одному.

ЯВЛЕНIЕ I

Иродъ въ послѣдованiи раввиновъ и двора своего, покрытый печальнымъ вретищемъ и посыпанный по главѣ пепломъ, предшествуемый унылымъ хоромъ Левитовъ, въ продолженiе котораго слышенъ иногда громъ.

АНТИПАТРЪ

(Съ обнаженнымъ мечемъ впереди.)

ХОРЪ ЛЕВИТОВЪ

Грядетъ Господь и мщенье,

Какъ нощь средь черныхъ тучъ,

Какъ молньи — быстро зрѣнье,

Какъ громъ — въ десницѣ лучъ.

Он обращася къ граду

Багрѣющимъ лицомъ,

Народамъ судитъ въ правду;

Какъ воскъ, Имъ таетъ холмъ.

Прахъ ногъ Его полижутъ

Нелюбящи его;

На казнь себя приближутъ

Зло мнящи на Него.

Блаженъ, кого накажетъ

По милости Своей;

Блаженнѣе, кто скажетъ,

Что правъ предъ Нимъ душей.

ИРОДЪ

(Сѣдши на тронъ.)

Соборъ Израиля, двѣнадцати колѣнъ,

Надъ коимъ царствовать я небомъ возведенъ,

О кровь Iаковля! народъ избранный Богомъ,

Имѣющiй Его щедротъ себѣ залогомъ

Скрижали, скинiю, сей градъ святой и храмъ,

Лiющiй всюду свѣтъ, законы всѣмъ странамъ,

Изъ чреслъ чбихъ нѣкогда изыдетъ вождь великiй,

Предъ кѣмъ поклонятся подсолнечной языки,

О Равви мудрости, маститыхъ старцевъ ликъ!

Доколѣ не пришелъ къ намъ оный день великъ,

О коемъ говорятъ Пророковъ древнихъ сѣни,

Что будемъ царствъ земныхъ на первой мы степени,

Вы знаете, какихъ не пренесли мы золъ

Отъ внѣшнихъ супостатъ, отъ внутреннихъ крамолъ,

Десятословiе когда небесъ забыли

И Бога Вышняго въ себѣ, въ кумирахъ чтили,

Первосвященники князей на санъ не зря,

Князья на нихъ, и всякъ мечталъ въ себѣ царя;

Гордыней, завистью, стяжаньемъ надымаясь,

Хотѣли властвовать, властямъ не покоряясь;

Народное добро изъ сердца истребя,

Оружье подняли противъ самихъ себя,

Пошли на брата братъ, семейство на семейство,

Отличьемъ славилось отличное злодѣйство.

Отъ жертвъ невинныхъ паръ Синая крылъ верхи,

Долины кровь влекли, холмилися грѣхи

И изнуренны такъ отъ собстеннныя злобы,

Просили рыть себѣ своихъ сосѣдей гробы.

Тотъ въ Антiохахъ щитъ, сей въ Птоломеяхъ зрѣлъ.

Пошли, — и предали отечество въ раздѣлъ.

На Ханаанъ тогда, звуча, легли желѣзы.

Сей въ Вавилонѣ лилъ, тотъ въ Македоньи слезы,

Покуда Антипатръ, великiй мой отецъ,

Хоть Идумеянинъ, но прiобрѣлъ сердецъ

Въ довѣренность свою Иркана и супруги,

И бодро не предсталъ имъ въ бѣдствѣ на услуги.

Онъ съ Римомъ свелъ союзъ, вождямъ его сталъ другъ

И къ браннымъ подвигамъ прiобучилъ мой духъ.

Тогда (по правдѣ мнѣ сказать предъ вами можно)

Еврейское лицо блеснуло, бывъ ничтожно.

Я Маккавеевъ духъ имъ влилъ, Квиритъ ввелъ строй

И агнецъ противъ льва пошелъ неробко въ бой.

Со Антигономъ къ намъ рой варваръ устремленный,

Какъ волны отъ скалы, отбѣгли съ шумомъ блѣдны.

Я спасъ сей градъ, сей храмъ исправилъ и вознесъ,

Изъ пепла жертвы огнь на алтарѣ воскресъ.

А чтобъ упрочить вамъ сей даръ, мнѣ свыше данной,

Дорису отлуча, сопрягся съ Марiамной,

И симъ мою слiя со Асмонеемъ кровь,

Народа я всего снискалъ къ себѣ любовь;

Взаимныхъ чувствъ моихъ явя ему отплату,

Хотѣлъ сей скиптръ вручить моей супруги брату;

Но Римъ, для пользъ своихъ иной давъ дѣлу сгибъ,

Царемъ нарекъ меня, — Аристобулъ погибъ.

Подобныя съ тѣхъ поръ вражды и непрiязни

Межъ сродниковъ моихъ заслуживали казни.

Межъ сродниковх моихъ заслуживали казни.

Но я, союзъ любви, царицы чтя совѣтъ,

Счастливѣе меня на свѣтѣ, думалъ, нѣтъ;

Блаженство все мое дѣля съ моимъ народомъ,

Усовершалъ его я выше каждымъ годомъ;

Далъ въ безопасность всѣмъ судъ правый, тишину,

На лонѣ мирныхъ дней приготовлялъ войну, —

Что зря, сосѣдственны цари простерли длани

И въ дружбѣ съ трепетомъ мнѣ предложили дани;

Вопль жалобъ на меня, достигшiй предъ сенатъ,

Мой въ Седмихолмiи единъ спокоилъ взглядъ;

Край Галилейскъ, Перей, Кесарью, Идумею

Единственной почли всѣ областью моею;

Эльфира быстрый токъ живымъ сталъ рубежомъ,

Въ Ерусалимѣ мой усредоточенъ домъ.

Чрезъ Тиръ, Родосъ, Сидонъ, степь θивъ и понтъ Офира

Верблюды, корабли везутъ труды мнѣ мiра;

Вкругъ трона моего — виссонъ, жемчугъ, смарагдъ.

Съ сей свѣтлой высоты мой видитъ бдящiй взглядъ,

Какъ скатистый Эрмонъ и долъ Iоасафата,

Отъ стадъ пестрясь, садовъ, струятся въ нивахъ злата;

Внимаю зодчества въ градахъ, ваянья стукъ,

По селамъ, по домамъ музъ аѳинейскихъ звукъ.

И словомъ, обо мнѣ громка повсюду слава:

Великъ я, говорятъ. Но свѣтлая держава,

Столь блещущи дѣла спокойства не дарятъ!

Ехидны скрытыя грызетъ мнѣ сердце ядъ.

Взоръ вретищемъ моимъ печальнымъ закрываю

И, сильнымъ бывъ царемъ, какъ человѣкъ страдаю.

Жену, царицу вамъ …

(Плачетъ, облокотясь на кресла, и закрывается вретищемъ.)

АНТИПАТРЪ

Не ты, законъ велитъ.

ИРОДЪ

Увы! — я рабъ его. Вели, да предстоитъ.

ЯВЛЕНIЕ II

Антипатръ даетъ знакъ мечемъ, слышится печальный звукъ трубы. — Марiамна, Александръ и Аристобулъ съ растрепанными власами, окованные въ цѣпяхъ, вступаютъ въ сендаринъ, послѣдуемые молчащимъ хоромъ дѣвъ, Соверномъ, Кадою и Виночерпiемъ, изъ коихъ послѣднiй изъявляетъ страдальческiй видъ, неся кубокъ въ рукахъ. За ними стража еврейскихъ воиновъ.

ИРОДЪ

(Антипатру томнымъ голосомъ, облокотясь на кресла.)

Вѣщай вины.

АНТИПАТРЪ

Едва минувшей полунощи,

Изъ кипарисной сей луна вставъ черной рощи,

Бросала рдяный свѣтъ, сонмъ вспорхнулъ съ крикомъ птицъ;

Я, вставъ съ одра, узрѣлъ, коней и колесницъ

Въ безмолвьи тѣни шли ко стогну римска стана

Вдоль брега по водамъ блестяща Iордана.

Когорта римская ихъ прикрывала тылъ.

Я подозрѣнье взялъ, что нѣкiй тайный былъ

Тутъ умыслъ, можетъ быть, и на главу вѣнчанну,

Пошелъ. Что жъ зрю? — дѣтей, Соверна, Марiамну

Въ одеждѣ спальной сей, какъ здѣсь они стоятъ,

Молили вратника, чтобъ выпустилъ за градъ.

Я ихъ подъ стражу взялъ. Сообщники подробно

Открыли все мнѣ ихъ намѣренiе злобно,

Что къ вождю цесар стремилися подъ кровъ.

Измѣной я то счелъ, ввергъ въ тягость ихъ оковъ.

Тиронъ и Юкодомъ въ распросахъ показали,

Что свергнувши тебя съ престола, замышляли

Въ Себастру заключить.

МАРIАМНА

Ужель мнѣ отвѣчать

На гнусную столь ложь?

АЛЕКСАНДРЪ

(Съ плачемъ.)

Хотѣли…

АРИСТОБУЛЪ

(Тоже.)

Мы бѣжать?

МАРIАМНА

Молчи! Гдѣ гнѣвенъ царь, тамъ правда злу подгнета:

Невинность нашихъ душъ дойдетъ до поздня свѣта,

И что намъ говорить, когда ужъ въ токахъ слезъ

Подъ бремемъ страждемъ мы звучащихъ сихъ желѣзъ?

АНТИПАТРЪ

Но не въ прикрытьи ль вы воинскомъ, въ колесницѣ

Привезены сюда?

ИРОДЪ

(Къ Марiамнѣ.)

Судьба твоя въ десницѣ

Старѣйшинъ сихъ. О, даждь мнѣ небо силъ терпѣть!

(Сендарину.)

Вѣщайте рокъ ея.

(Члены сендарина на дощечкахъ, воскомъ натертыхъ, пишутъ списаци пригооръ, и каждый, принося, кладетъпредъ регалiи на столъ, становясь по прежнему въ порядокъ плдъ нижеслѣдующимъ хоромъ.)

ХОРЪ ДѢВЪ

Суди, о Боже! прю,

И отъ клеветъ избави,

Премудрость даждь царю

И судъ его прослави,

Чтобъ хитрый человѣкъ,

Лукавый, злобный, льстивый,

Дѣла его правдивы

Не помрачилъ навѣкъ.

Ты, твердь моя и щитъ,

Почто меня отринулъ?

Когда мнѣ врагъ грозитъ,

Почто меня покинулъ?

Услышь мой скорбный вздохъ:

Къ Тебѣ я прибѣгаю,

Зри, плачу какъ, страдаю…

Спаси меня, мой Богъ!

ИРОДЪ

(Антипатру.)

Прочти

АНТИПАТРЪ

(Пересмотрѣвъ дощечки.)

Судъ рекъ …

ИРОДЪ

Что?

АНТИПАТРЪ

(Громогласно.)

Смерть!

(Марiамна съ словомъ симъ упадаетъ на колѣна.)

ИРОДЪ

Увы!

КАДА

(Воздевъ руки на небо.)

О ужасъ!

АЛЕКСАНДРЪ и АРИСТОБУЛЪ

(Упадая на колѣна и простирая руки къ Ироду.)

Ахъ, родитель!

СОВЕРНЪ

Родъ несчастный!

МАРIАМНА

(Стоя на колѣняхъ и воздѣвая руки къ скрижаоямъ.)

Великий Господи! судьбы Твои всевластны:

Что хочешь, то твори съ рабою ты своей;

Но въ сердцѣ зри моемъ, что я заповѣдей

Ни на черту Твоихъ святыхъ не преступила.

Виновна, что дѣтей, супруга я любила

Всѣхъ смертныхъ болѣе, и въ томъ Тебѣ винюсь.

Прости ту слабость мнѣ; но если разлучусь

Я съ ними, то исполнь меня своей Ты силой,

Чтобъ, бывъ невинною, я не была унылой

И мой пригробный стонъ чтобъ тѣхъ не всколебалъ,

Кто только на Тебя, о Боже! уповалъ.

Прости враговъ моихъ, да гнѣвъ Твой ихъ не срящетъ,

И царь отъ ихъ коварствъ золъ большихъ не обрящетъ.

(Вставъ, къ дѣтямъ.)

Простите, сироты! — Ахъ, обнимите мать

Благословенiе себѣ отъ ней принять,

И знайте: счастливы ль, несчастны ль вы судьбою,

Но да возлюбите вы Бога всей душою!

АЛЕКСАНДРЪ

Какого безъ тебя намъ счастья въ свѣтѣ ждать?

АРИСТОБУЛЪ

Съ тобой готовы мы и жить и умирать.

МАРIАМНА

Въ родителѣ, въ царѣ, вы мать свою найдете.

ЯВЛЕНIЕ III

Тѣ же и Архелай, съ поспѣшностию входитъ

АРХЕЛАЙ

Не будь, о государь! предъ цесаремъ въ отвѣтѣ,

Что, съ Вырромъ не дождавъ уликъ къ развязкѣ ссоръ,

Въ семьѣ твоей изрекъ ты скоро приговоръ.

Варръ прибылъ въ нощь сiю, но слышно, предъ вратами

Удержанъ и теперь; чрезъ что между полками,

Которые внутри и за стѣной стоятъ,

Произошелъ мятежъ.

ИРОДЪ

(Антипатру.)

Зачѣмъ былъ запертъ градъ

Проконсулу? — Поди! — Нѣтъ, стой, — ключъ Архелаю

Отдай.

(Къ Aрхелаю.)

Ты объяви вождю, что ожидаю.

(Антипатръ отдаетъ ключъ Архелаю, а сей уходитъ.)

ЯВЛЕНIЕ IV

Тѣ же, кромѣ Архелая

ИРОДЪ

Да принесетъ онъ къ намъ прiятнѣйшую вѣсть,

Чтобъ я соблюлъ престолъ, законъ, любовь и честь.

АНТИПАТРЪ

Царицѣ срелства нѣтъ въ проступкѣ оправдаться,

Прощенья лишь просить.

АЛЕКСАНДРЪ, АРИСТОБУЛЪ и КАДА

(Бросаясь предъ Марiамною на колѣна.)

Проси!

МАРIАМНА

(Колеблясь и помолчавъ нѣсколько.)

Уничижаться

И, безпорочной бывъ, покрыться ввѣкъ стыдомъ?

Се не совѣтъ друзей; но ярый неба громъ

Сильнѣе поразить меня ужъ не возможетъ;

Не страшны казни тѣмъ, порокъ чьихъ душъ не гложетъ.

Презрѣннѣй мнѣ блистать въ прощеньи при царѣ,

Чѣмъ быть невинною на нищенскомъ одрѣ.

Ахъ! не сiянiе священной дiадимы,

Но добродѣтели въ лицѣ вѣнчанномъ чтимы.

АНТИПАТРЪ

(Притворно съ преклоненiемъ главы.)

О царь! гордыню ей оставь сiю, — прости!

(За нимъ и сендаринъ преклоняется.)

МАРIАМНА

Нѣтъ, Иродъ! не могу сей милости снести.

(При семъ словѣ встаютъ Када и дѣти.)

Когда виновна я, да казнь меня караетъ;

Когда невинна, судъ меня да оправдаетъ.

Прощенье безъ суда лишь слабый царь даритъ;

Прощеньемъ по судѣ, какъ Богъ, животворитъ.

Но отъ тебя сего не жду, не умоляю.

Порокъ пусть ползаетъ, а я предоставляю

Всевидцу въ слабостяхъ моихъ меня простить.

А сей твой судъ есть сонмъ тирану только льстить.

ЯВЛЕНIЕ V

Тѣ же и Соломiя, вбѣгаетъ съ отчаянiемъ

СОЛОМIЯ

Ужасная, мой братъ, прозитъ тебѣ судьбина:

Колеблется твой тронъ, мятется Палестина.

Съ тобой и съ Варромъ днесь пришедшiй легiонъ,

Смѣшавшись съ чернiю, какъ сонмы бурныхъ волнъ,

Во ярости своей врата повергли града

И, волчьи какъ стада, остервенясь отъ глада,

Бѣгутъ по улицамъ, всѣхъ ловятъ, рвутъ, мертвятъ

И Марiамну взвесть на тронъ съ дѣтьми хотятъ,

Глася, что будто бы по цесарску велѣнью

Проконсулъ присланъ къ намъ сего ко исполненью.

Уже твоя никѣмъ не чтится больше власть,

Разграблена твоихъ сокровищъ знатна часть,

Кумиры божески, ваянiя звѣрины

И позлащенныя подобiя орлины,

На храмѣ, на дому взнесенны Риму въ честь,

Низверженны съ высотъ и сокрушенны въ перстъ.

Едва сюда могла пройти я сквозь народа.

Сн Асмонеянъ какъ вѣрна тебѣ порода!

Весь дворъ твой окруженъ, во взорахъ пылъ сердецъ.

ИРОДЪ

(Въ бѣшенствѣ вскакивая съ трона къ Марiамнѣ.)

Не льстись, измѣнница, похитить мой вѣнецъ.

Нѣтх! прежде укажу дорогу къ мрачну аду.

Поди! и встрѣть меня твоихъ злодѣйствъ въ награду;

Тамъ торжествуй надъ мной побѣду ты свою.

(Антипатру, указывая на дѣтей и Марiамну.)

Въ Себастру ихъ; а ей мой кубокъ яду.

(Виночерпiй подноситъ кубокъ.)

МАРIАМНА

Пью!

Невинность никакой не вострепещетъ казни;

(Тутъ вдругъ, оборотясь, объемлетъ дѣтей.)

Но умертви и ихъ въ знакъ прежней мнѣ приязни.

ИРОДЪ

(Топая ногами.)

Нѣтъ, прочь!

МАРIАМНА

Жестокiй!

ИРОДЪ

Прочь!

(Антипатръ даетъ знакъ воинамъ, которые развлекаютъ Марiамну отъ дѣтей.)

АЛЕКСАНДРЪ, АРИСТОБУЛЪ и КАДА

(Съ воплемъ)

Не разлучайте насъ!

МАРIАМНА

Ахъ! дайте вдругъ намъ смерть. Увы!!

(Оглядываясь на дѣтей.)

Лишаюсь васъ!

(Воины уводятъ ихъ въ разныя стороны. Виночерпiй съ кубкомъ уходитъ за Марiамною.)

ЯВЛЕНIЕ VI

Прежнiе, Архелай и Варръ, сопровождаемые римскими вионами, а Соломiя, при чтенiи свитка, тихо удаляется

ВАРРЪ

Народъ, сенатъ и вождь верховный мощна Рима,

Котораго рукой подсолнечна держима,

Царю Израиля желаетъ всякихъ благъ

И споспѣшенiя во всѣхъ его дѣлахъ!

По дружбѣ съ нимъ твоей прiемля онъ участье

Въ враждѣ твоихъ родныхъ, прислалъ меня — согласье

И миръ въ васъ водворить.

ИРОДЪ

Благодарю за трудъ

Тебя и цезаря. Въ моемъ народѣ чтутъ

За особливу честь сiе благоволенье;

Но мышлю, что мое семейное смятенье

Не стоило того, чтобъ онъ на насъ воззрелъ:

Вселенной брань иль миръ — есть цесаря удѣлъ.

ВАРРЪ

Ты правъ; но и въ одной странѣ гражданъ разстройство

Бываетъ всѣхъ державъ на свѣтѣ безпокойство.

ИРОДЪ

Опасности мнѣ нѣтъ.

ВАРРЪ

Однакожъ никогда

Остереженiе не дѣлаетъ вреда.

ИРОДЪ

(Принимая отъ Варра свитокъ.)

Отъ Августа?

ВАРРЪ

Такъ. Сей, мнѣ отъ него врученный,

Откроетъ свитокъ ковъ противъ тебя враждебный.

Къ рабѣ Iюлiи во вситкѣ семъ прочти

Ты сына своего, сестры своей черты,

И зри въ нихъ умыслы, и злость на Марiамну,

На юныхъ чадъ твоихъ, на власть твою державну;

И какъ чрезъ образъ сей

(Показывая портретъ Марiамны.)

хотѣли развратить

Iюлью съ Августомъ. Но онъ велѣлъ казнить

Уже сiю рабу, вошедшу въ связь столь злостну.

ИРОДЪ

Какую тайну мнѣ толь люту, толь поносну

Ты открываешь, Варръ? — Но чтобъ прельстить собой,

Ликъ Марiамна въ Римъ препровождала свой.

ВАРРЪ

Нѣтъ, нѣтъ! — прочти.

ИРОДЪ

(Прочтя свитокъ, съ торопливостiю Архелаю.)

Бѣги, спѣши скорѣе,

Спасай, о Архелай! чего мнѣ нѣтъ милѣе,

Отъ смерти ты мою супругу и дѣтей,

Невинность ихъ признай, часъ дорогъ, страшенъ сей.

АРХЕЛАЙ

Въ минуту, государь!

(Уходитъ.)

ЯВЛЕНIЕ VII

Тѣ же, кромѣ Архелая

ИРОДЪ

(Въ ужасѣ и удивденiи.)

Такъ ты, коварна Соломiя!

Эестокая душа, чрезъ происки столь злые

Супруги и дѣтей клялась меня лишить?

(Къ Антипатру.)

И ты, искидокъ злой, съ ней могъ согласенъ быть,

О Антипатръ! на то, чтобъ зрѣть мое сверженье

Чрезъ Марiамнино съ Августомъ сдруженье?

И чтобы въ столбъ меня Стратоновъ запереть,

Невинныхъ чадъ моихъ предать на тайну смерть,

И съ злой моей сестрой сѣсть на моемъ здѣсь тронѣ?

О адскiй умыселъ, рожденный мрака въ лонѣ,

Внутрь бездны тартара, преступныхъ тайнъ въ тиши.

Чтожъ медлю казнями? Змiя моей души,

Гдѣ, Соломiя, ты?

(Ищетъ глазами Соломiю.)

Сюда ее влеките,

И съ злобнымъ испидомъ

(Указывая на Антипатра.)

цѣпьми ее свяжите.

Да пестрый ящеръ сей со черной жабой той,

Въ единъ согбенны клубъ, повергнутся предъ мной,

И мерзкая чета, мученьемъ разорванна,

Осклабитъ смерть мою, мертва коль Марiамна!

ВАРРЪ

(Римскимъ воинамъ.)

За Соломiею.)

ИРОДЪ

(Смотря на Антипатра и Соверна.)

О подлыя сердца!

Туманы смрадные вкругъ царскаго вѣнца!

Какой умъ бдительный, какая прозорливость

Отъ васъ остережетъ гонимую невинность?

Когда коварство сѣть гдѣ на кого плететъ,

Безсильна мощь царя, — онъ жертвы не спасетъ;

Часъ къ пагубѣ найдутъ.

ЯВЛЕНIЕ VIII

Тѣ же и Када, расплаканная, а нѣсколько погодя, съ другой стороны Архелай и Юда,
въ печальномъ видѣ

КАДА

Почти ужъ бездыханна,

Услыша твой указъ, о Иродъ! Марiамна,

Что о невинности ея ты все узналъ,

Что жизнь ея спасти врачамъ ты приказалъ,

Рѣшилась вмигъ принять противна зелья яду,

И отъ терзанья лишь почувствовавъ отраду,

Веселый вкругъ себя на всѣхъ кидая взглядъ,

Вставала, силилась идти тебя обнять;

Но вдругъ свирѣпая вступаетъ Соломiя,

Кинжалъ въ рукѣ держа, какъ угли, взоры злые

На Марiамнинъ одръ бросаючи, бѣжитъ,

Заноситъ острiе и ужъ почти разитъ;

Но я, ударъ сдержавъ ея, такъ отразила,

Что ста очами змѣй мнѣ взоры озарила

И пала предо мной, вонзя себѣ сталь въ грудь.

«Пусть такъ», рекла: «умру, но ты не позабудь,

О Марiамна! коль останешься живою,

Что я тебя съ пѣвцомъ покрыла клеветою;

Что образъ твой къ вождямъ въ Римъ посылала съ тѣмъ,

Да распалю къ тебѣ любовныхъ ихъ огнемъ;

Оговорить тебя и Юдѣ я велѣла,

И брата умертвя…» сказавъ то, заскрыпѣла

Зубами на меня, — и въ смѣхѣ рану зломъ

Руками разорвавъ, разсталась съ животомъ.

Багрова кровь текла изъ чреслъ ея рѣкою.

Царица въ слабости сей фурiею злою

Такъ устрашилася, что, бывъ едва жива,

Безчувственна, блѣдна лежала, какъ мертва;

Но лишь опомнилась, то о тебѣ мечтала,

Съ тобой какъ рѣчь вела, тебя какъ призывала,

Желая зрѣть дѣтей.

АРХЕЛАЙ

(Впадая въ рѣчь.)

Увы! исчезъ ихъ слѣдъ.

Коринфъ съ сообщники мнѣ подали извѣтъ,

Что Антипатрово свершая повелѣнье,

Едва ль уже ихъ живыхъ послали въ заточенье.

СОВЕРНЪ

(Повергшись на колѣна.)

Я, я, къ прогулкѣ ихъ въ полнощь съ царицей въ садъ

Уговоря, хотѣлъ оставить съ ними градъ,

Чтобъ тѣмъ спасти себя отъ предстоящей казни.

Но какъ они, моей не слѣдкя прiязни,

Не захотѣли въ бѣгъ отважиться со мной,

То града сей глава,

(Указывая на Антипатра.)

военной вдругъ рукой

Схватя и посадя ихъ всѣхъ на колесницу,

Хотѣлъ усильно везть предмѣстья на границу

Проконсула во станъ; но вдругъ то отмѣня,

Не знаю почему, крамолой ихъ вины,

Привезъ предъ сандаринъ.

(Антипатръ и Юда, повергшись на землю и стуча объ оную лбами.)

АНТИПАТРЪ

Я виненъ! — Мысли злыя

На смерть ихъ мнѣ дала…

ЮДА

И злато Соломiя

АНТИПАТРЪ и ЮДА

(Вмѣстѣ.)

Мы винны злу сему.

ИРОДЪ

(Съ страннымъ крикомъ.)

Во узы въ Ерихонъ!

Разсѣкши въ части ихъ, сжечь мелкимъ въ прахъ огнемъ,

Да черный вранъ, не зря на кости ихъ, не вскпячетъ,

И лишь по мнѣ о нихъ Юдея вся восплачетъ.

Гробъ будетъ ихъ и мой за Марiамны смерть.

ВАРРЪ

(Къ римскимъ воинамъ.)

Исполните приказъ.

(Антипатръ, Совернъ и Юда схватываются воинами и, отягощаясь цѣпьми, уводятся вдаль театра.)

КАДА

Еще надежда есть.

ИРОДЪ

(Воздѣвъ руки на небо.)

Будь милосердъ, мой Богъ!

ВАРРЪ

Октавья повелѣнье:

Чтобъ у нея просить торжественно прощенье;

Когда жъ не такъ, престолъ оставить долженъ ты.

(Када уходитъ.)

ЯВЛЕНИЕ IX

Тѣ же, кромѣ Кады

ИРОДЪ

Оставить даже свѣтъ я чту ужъ за мечты.

Что мнѣ величество, порфира и корона,

Коль буду жизнь влачить средь плача и средь стона?

Сознавъ мою вину внутрь совѣсти моей,

Спокойства получить я не могу безъ ней;

Я не могу дышать, зрѣть свѣтъ безъ Марiамны.

Всѣ жилы, мышцы всѣ я чувствую раздранны,

Сляченъ мой весь составъ, хладѣетъ, мерзнетъ кровь.

О! коль ты жестока, несчастная любовь!

Всевышнiй! посылалъ къ Давиду Ты Нафана

Изобличить въ грѣхѣ, — пошли… Нѣтъ! нѣтъ! тирана

И безъ уликъ я зрю въ самомъ уже себѣ.

Въ терзанiи моемъ мнѣ помощь лишь въ Тебѣ.

О, помоги, Творецъ! Сокровище безцѣнно

Отъ самого меня, самимъ мной похищенно,

Мнѣ въ нѣдро возврати;

(Указывая на сердце.)

хранилось тутъ оно! …

ЯВЛЕНИЕ Х

Марiамна приносится, лежащая въ креслахъ, сопровождаемая Кадою и прочими придворными

ИРОДЪ

(Увидя издали.)

Что за мечтанiе, недвижимо, блѣдно?

Чья тѣнь безчувственна, безгласна, бездыханна?

Се мертвая жена? Увы! се Марiамна!

Ты представляешься, о Ангелъ во плоти,

Мнѣ въ образѣ такомъ?

(Упадши на колѣна, обнимаетъ.)

Прости меня, прости!

МАРIАМНА

(Тихо.)

Чей гласъ? — Супругъ мой, ты? Облобызай, — прощаю.

Но дѣти где?

КАДА

(Поддерживая, тихо.)

Ихъ нѣтъ.

МАРIАМНА

О Боже! у-ми-ра-ю.

(Кончается.)

КАДА

(Поддерживая Марiамну сзади креселъ.)

Ахъ!

ИРОДЪ

(Обнимая Марiамну.)

Марiамна! ты безъ чувства, безъ огня,

Ты охладѣла вся, оставила меня!

Супруга нѣжная! злосчастна Марiамна!

Взгляни, услышь меня! О горесть несказанна!

Геенна внутрь палитъ, вкругъ всюду страшна мгла, —

Ужасная змiя на грудь мою легла,

Рветъ люьый сердце звѣрь. Нѣтъ силъ, — ослабѣваю.

(Упадаетъ на кресла и, очувствовавшись, въ сумашествiи.)

Гдѣ, Марiамна, гдѣ тебя я обрѣтаю?

Межъ чистыхъ свѣтлыхъ водъ, въ лугахъ между цвѣтовъ,

Межъ Ангеловъ, въ тѣни маврiйскихъ рощъ, дубовъ

Поешь съ пѣвцомъ, съ дѣтьми; эдемски слышу пѣсни,

Манишь меня къ себѣ. Но путь претитъ мнѣ тѣсный!

(Вскакиваетъ въ бѣшенствѣ.)

Нѣтъ! мрачныхъ предъ собой я вижу море волнъ,

На колесницѣ въ нихъ погрязнулъ Фараонъ;

Разверстая земля пожрала Аввирона,

Гулъ слышу жалобна изъ преисподней стона;

Младенцевъ тысящи плывутъ ко мнѣ въ крови;

На блюдѣ голова въ неистовой любви

Творитъ упреки мнѣ и льетъ потоки кровны;

Несчетны остовы, толпы тѣней безмолвны

Съ окостенѣлыми очами вкругъ идутъ

И кровь своб мнѣ пить пригорщми подаютъ;

Побѣдъ моихъ трубы ревутъ мнѣ въ слухъ отвсюды,

Передо мной лежатъ и позади тѣлъ груды …

Раскаянiе рветъ, воображенье жжетъ …

Ужасный полкъ духовъ отрады не даетъ! …

Змѣистыхъ молний вкругъ стрѣлъ туча внизъ багрова

Летитъ, разитъ!

(Закрываетъ голову руками.)

Ахъ! гдѣ укроюсь? Нѣтъ покрова!

(Бѣжитъ и упадаетъ къ Марiамнинымъ ногамъ.)

АРХЕЛАЙ

(И всѣ вдругъ съ ужасомъ.)

О Боже! Ахъ! онъ мертвъ!

ВАРРЪ

Се блескъ великихъ дѣлъ!

Какъ трудно царствовать!

(Къ Архелаю, подавая скиптръ.)

Прими наслѣдный жезлъ.

АРХЕЛАЙ

Я не возьму его безъ гласа ихъ,

(Показывая на сендаринъ.)

безъ Рима.

По зрѣлищѣ такомъ ужасна дiадима!