На смерть Бибикова

 

<На смерть Бибикова // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 1: Стихотворения, ч. 1: [1770—1776 гг.]: с рис., найденными в рукописях, с портр. и снимками. — 1864. С. 16—25>

VII. НА СМЕРТЬ БИБИКОВА[1].

1774.

Тебя ль оплакивать я долженъ,

О Бибиковъ! какой ударъ!

 

// 16

 

Тебѣ ли кипарисны лозы

И миро я на гробъ несуа?

Едва успѣлъ тобой быть знаемъ,

Лишенъ тебя я рокомъ лютымъ,

Погибъ съ печали разумъ мой!

Твои достоинства лишь вспомню,

Сердечны разверзаю раны

И вновь терплю твою я смерть.

 

Твои заслуги и почтенье

Отъ всей къ тебѣ твоей страны

 

// 17

 

Уже столь громки и великиб,

Что время ихъ не можетъ скрыть.

У всѣхъ, кто любитъ добродѣтель,

Въ сердцахъ твой образъ будетъ вѣченъ.

Внемли! — Тамъ Музъ несется стонъ[2];

На щитъ облегшися Беллона[3],

На лаврахъ Россъ, Минерва плачутъ[4],

На блеклыхъ миртахъ Гименей[5].

 

// 18

 

He показать мое искусствов,
Я здѣсь тебѣ стихи пою,

И риѳмъ здѣсь нѣтъ въ печальномъ слогѣ[6],

Но благодарности лишь знакъ.

Усердное мое почтенье

И воздыханiй чувство нѣжно

Я здѣсь изобразить хочу:

Пускай о томъ и всѣ узнаютъ,

Что, вмѣсто мавзолея вѣчна,

Я пролилъ слезы надъ тобой.

 

Иные чтутъ одну фортунуг,

 

// 19

 

Смотря на выгоды свои,

И даръ поэзiи священной

Приносятъ только ей одной:

Но я предъ сей царицей мiра

Моихъ цвѣтовъ не разсыпаю,

А сыплю ихъ на пепелъ твой;

Желаю только, чтобъ сказали:

«Онъ вѣрно любитъ добродѣтель,

Что пишетъ ей свои стихи.»

 

Но чтобъ мнѣ смерть твою прехвальнуд,

Герой! печальнѣе воспѣть,

Оттоль я собралъ черны тѣни,

Гдѣ въ подвигѣ погасъ твой вѣкъ.

He лавръ исторгши у Пруссаковъ,

 

// 20

 

He побѣждаючи Сарматъ[7];

Ho ставъ отечества щитомъ,

Крамолу ты разя, скончался.

О, коль такой конецъ прекрасенъ!

Онъ всѣхъ другихъ славнѣй побѣдъ.

 

Ты, зря на предстоящихъ слезныхъе,
Рекъ: «Жаль отца, жену и чадъ,

Но награждающа заслуги

Екатерина призритъ ихъ;

 

// 21

 

Отечество жалѣю больше!»[8]

И съ словомъ симъ сомкнулъ вздыханье;

Но твой и мертвый вскрытый взоръ

Еще показывалъ героя,

И молнiей грозилъ ехиднѣ —

И тутъ раздался страшный гулъ!

 

Пустыни вретищемъ покрылисьж,
Весна уныла на цвѣтахъ[9];

 

// 22

 

Казань вострепетала въ сердцѣ;

Потухъ горящiй воевъ духъ;

Спѣшатъ писать увѣщеванья:

«Мужайтесь, бодрствуйте!» вѣщаютъ,

Но тщетно!... Нѣтъ уже тебя!

Разстроилось побѣдъ начало[10];

Сильнѣе разлилася язва;

Скрѣпился въ злобѣ лютый тигръ.

 

Тогда цѣна твоя позналасьз

Рыданьемъ согражданъ твоихъ,

Успѣхомъ бунта и крамолы,

 

// 23

 

Паденьемъ скорымъ многихъ странъ.

«Блаженъ!» рекли россiйски вожди:

«Онъ въ лучши дни животъ оставилъ,

Когда о немъ жалѣютъ всѣ.» —

Славнѣйшiй странъ опустошитель

Ведетъ проклятье за собою;

Защитникъ — славу и любовь.

 

Ο ты, отечества ревнительи,

Ему до гроба вѣрный сынъ!

Прости, прости, что оставляю

Воспѣть тебѣ я Россамъ гимнъ.

Они, проливъ потоки слезны,

Поставятъ въ честь того трофей,

 

// 24

 

Кого желали зрѣть[i] цари[11]. —

Ихъ нѣкогда потомокъ позднiй

Прочтетъ на мраморной гробницѣ

Сiи нелестныя слова:

 

«Онъ былъ искусный вождь во браняхъi,

Совѣта мужъ, любитель музъ,

Отечества подпора тверда,

Блюститель вѣры, правдѣ другъ;

Екатериной чтимъ за службу,

За здравый умъ, за добродѣтельк,

За искренность души его.

Онъ умеръ, тронъ обороняял:

Стой, путникъ! стой благоговѣйно[12]!

Здѣсь Бибикова прахъ сокрытъ[13]

 

а И мирру я на гробъ несу (1798).

б Стократъ и болѣй знамениты, (Рукоп. 1790-хъ гг.)

[Толико громки, знамениты,]

Чѣмъ время ихъ возможетъ скрыть.

[Что время ихъ не можетъ скрыть.]

У всѣхъ, кто любитъ добродѣтель,

Твой образъ въ мысли будетъ вѣченъ:

Внемли! Наукъ тамъ слышенъ стонъ,

[Минервы, Музъ я слышу стонъ,]

На щитъ облокотясь Беллона,

Минерва и Россiя плачутъ,

[Кропитъ твой прахъ, герой! слезами]

И плачетъ о тебѣ Эротъ.

[И ахъ! рыдаетъ Гименей].

в Не показать мое искусство

[Не суетныхъ похвалъ желая]

Я днесь мои пишу стихи,

[И не лавроваго вѣнца,]

И риѳмъ здѣсь нѣтъ въ печальномъ слогѣ,

[Я лиру днесь мою настроилъ;]

Но вздохъ, но знакъ, но чувство лишь

[Но только искренну печаль]

Того тебѣ благодаренья,

[И чувства сердца благодарна,]

Въ моемъ что невмѣстимо сердцѣ,

[Тобой на вѣки одолжена,]

Я здѣсь изобразить хочу.

[Я въ пѣсни излiять хочу.]

Пускай о томъ и всѣ узнаютъ:

[Пускай и всѣ о томъ узнаютъ,]

Намѣсто мавзолея вѣчна

[Что вмѣсто мавзолея вѣчна]

Я пролилъ слезы надъ тобой.

г Иные чтятъ одну фортуну,

[Иные чтутъ одну фортуну,]

Смотря на прибыли свои;

[Смотря на выгоды свои,]

Божественной поэзьи дары

даръ священный Аполлона]

Лишь ей одной приносятъ въ честь;

Но я предъ тронъ фортуны мiра

[Но я предъ сей царицей мiра]

Моихъ цвѣтовъ не разсыпаю,

А сыплю ихъ на пепелъ твой.

Желаю только, чтобъ сказали:

«Онъ, знать, что любитъ добродѣтель,

[«Пѣвецъ сей любитъ добродѣтель:]

Онъ пишетъ ей свои стихи.

[«Имъ Бибиковъ оплаканъ былъ».]

д И смерть твою, герой, прехвальну

[А чтобы смерть твою прехвальну,]

Чтобы печальнѣй описать,

[Герой, печальнѣе воспѣть]

Я всѣ съ тѣхъ мѣстъ взялъ черны тѣни,

[Довольно вспомнить тѣ преданья,]

Гдѣ въ подвигѣ погасъ твой вѣкъ.

Не лавръ у Пруссовъ исторгая,

He побѣждаючи Сарматъ,

[Не побѣждаючи Сарматовъ,]

Но ставъ своихъ защитой странъ,

[Но родины защитой ставъ,]

Разя крамолу, ты скончался!

А сей конецъ, о! какъ прекрасенъ:

[О, коль такой конецъ прекрасенъ:]

Онъ внѣшнихъ всѣхъ славнѣй побѣдъ.

е Воззрѣвъ на предстоящихъ слезныхъ:

[Воззря умильными очами]

«Не жаль отца, жены и чадъ:

[На плачущихъ вокругъ тебя,]

«Воздать любящая заслугамъ,

[Ты рекъ съ глубокимъ сердца вздохомъ,]

«Россiйска Матерь призритъ ихъ;

[Забывъ отца, жену и чадъ:]

«Мнѣ жаль отечество оставить»!...

[«Ахъ! Жаль отечество оставить»,]

Ты рекъ, и рокъ сомкнулъ вздыханье;

[И съ словомъ симъ закрылъ зѣницы.]

Но видъ показывалъ геройскъ,

[Но твой и помертвѣлый зракъ]

Что скоро истребимъ мы гидру.

[Еще являлъ въ себѣ героя]

Но тутъ бореи возшумѣли

[И гибелью грозилъ ехиднѣ,]

И разнеслася страшна вѣсть.

[Поверженной уже тобой.]

ж Пустыни въ вретище одѣлись,

[Пустыни вретищемъ покрылись,]

Весна преобразилась въ мракъ;

[Весна уныла на цвѣтахъ,]

Казань вострепетала въ сердцѣ;

Потухъ горящiй войновъ духъ,

[Упалъ усердныхъ воевъ духъ,]

Спѣшатъ писать увѣщеванья:

Мужайтесь! бодрствуйте! вѣщаютъ,

Но нѣтъ тебя, но нѣтъ тебя!

[Но тщетно!.. Бибикова нѣтъ.]

Разстроилось побѣды дѣло;

[Разстроился чертежъ успѣховъ,]

Сильнѣе разлилася язва;

Скрѣпился въ злобѣ злобный тигръ.

[Скрѣпился въ злобѣ лютый тигръ.]

з Тогда цѣна твоя позналась

Рыданьемъ согражданъ твоихъ,

Успѣхомъ хищниковъ россiйскихъ,

Паденьемъ скорымъ многихъ странъ.

Блаженъ! Рекли всѣ вожди свѣта:

[Блаженъ! Рекли сердца геройски:]

Онъ въ лучши дни животъ оставилъ,

Когда о немъ далѣютъ всѣ:

Въ слѣды счастливый побѣдитель

[Для славы странъ опустошитель]

Ведетъ проклятье за собою,

Защитникъ славу и любовь.

и Подвижники въ усердной службѣ

[О ты, отечества защитникъ,]

Отечеству по самый гробъ,

[Ему до гроба вѣрный сынъ!]

Когда имѣютъ въ воздаянье

[Прости!... прости!... я оставляю]

Себѣ всегдашнюю хвалу;

[Россiи всей тебя хвалить.]

О! вожди будущи и войны

[Она, проливъ потоки слезны.]

Россiйскихъ странъ побѣдоносныхъ,

[Поставитъ въ честь того трофей,]

[Кого цари желали зрѣть,]

Сбирайтесь чтить того вы память,

нѣкогда Славянъ потомокъ]

Трофеи надъ могилой ставьте,

[Прочтетъ на мраморной гробницѣ]

Кого герои чтились зрѣть.

[Сiи нелестныя слова:]

i Онъ былъ искусный вождь на браняхъ.

к За даръ ума, за добродѣтель.

л Онъ тронъ обороняя умеръ.

Въ семъ мѣстѣ, вѣтры, вѣйте тише:

Здѣсь Бибиковъ почiетъ прахъ.

 

// 25

 



[1] Генералъ-аншефъ Александръ Ильичъ Бибиковъ былъ посланъ, въ концѣ 1773 тода, въ Казань для усмиренiя Пугачевскаго бунта. Дождавшись тамъ войска и окончивъ нужныя распоряженiя, онъ отправился въ Оренбургъ, но на пути занемогъ отъ чрезмѣрныхъ напряженiй и умеръ въ Бугульмѣ 9 Апрѣля 1774, 44-хъ лѣтъ отъ роду. Державинъ, котораго онъ передъ отъѣздомъ изъ Петербурга принялъ къ себѣ на службу, находился въ то время, по его порученiю, около Саратова и, сильно пораженный неожиданною вѣстью о кончинѣ любимаго начальника, написалъ эти стихи.

Ода на смертъ генералъ-аншефа Бибикова явилась вскорѣ послѣ того въ книжкѣ: Оды переведенныя и сочиненныя при горѣ Читалагаѣ, напечатанной Державинымъ въ 1776 г. (см. наше Предисловiе въ этомъ томѣ Сочиненiй Державина); потомъ была помѣщена съ исправленiями въ изданiи 1798 г., стр. 191, а оттуда перешла въ изданiе 1808 г., ч. I, XLIV. Окончательная редакцiя относится къ 1790-мъ годамъ: въ рукописи этого времени настоящая ода помѣщена еще безъ большихъ перемѣнъ; но на поляхъ, рукою И. И. Дмитрiева*, написаны многiе стихи, а мѣстами и цѣлыя строфы ея вновь, болѣе гладкимъ языкомъ. Однакожъ Державинъ послѣ передѣлалъ большую часть оды иначе, принявъ только нѣкоторыя изъ предложенныхъ ему перемѣнъ. Любопытно видѣть, какъ Дмитрiевъ поправлялъ Державина и какъ послѣднiй смотрѣлъ на эти поправки, a потому мы, начиная, съ второй строфы (первая осталась нетронутою), представляемъ варiанты по рукописи 90-хъ годовъ, подъ ними же, въ скобкахъ, и всѣ измѣненiя Дмитрiева, означая курсивомъ тѣ изъ нихъ, которыя были приняты Державинымъ. Первоначальная редакцiя пьесы будетъ нами помѣщена въ своемъ мѣстѣ, въ текстѣ Читалагайскихъ одъ.

Державинъ до конца жизни сохранялъ глубокое уваженiе къ памяти Бибикова и, узнавъ, что сынъ покойнаго готовитъ Записки о жизни и службѣ его, набросалъ нѣсколько теплыхъ строкъ о своемъ бывшемъ начальникѣ, которыя и напечатаны въ началѣ этой книжки, изданной въ 1817 году.

Содержанiе приложенныхъ рисунковъ: 1) портретъ Бибикова; 2) Геркулесъ связываетъ Цербера, чтò означаетъ истребленiе силъ злодѣйскихъ. Послѣднiй рисунокъ — съ древняго камня. Оригиналы — Оленина.

 

* О подлинности его почерка см. наше Предисловiе.

[2] Тамъ Музъ несется стонъ.

«Онъ былъ охотникъ до наукъ, особливо до стихотворства, и подъ особливымъ его попеченiемъ была въ измайловскомъ полку школа, изъ коей многiе вышли съ талантами люди» (Об. Д.). Бибиковъ съ 1765 г. причисленъ былъ за отличiе къ измайловскому полку.

[3] На щитъ облегшися Беллона.

Произвольно составленное слово облегшися, въ смыслѣ опершись, употреблено также, но съ другимъ ударенiемъ, во 2-мъ стихѣ оды Ключъ (см. подъ 1779 годомъ). Впрочемъ въ одной рукописи оды на смерть Бибикова мы находимъ: облокотясь; въ другой: тамъ опершись.

[4] На лаврахъ Россъ, Минерва плачутъ.

«Въ Минервѣ подразумѣвается императрица» (Об. Д.). Многiе давали Екатеринѣ это названiе: и Вольтеръ въ 1769 г. сказалъ ей въ стансахъ, написанныхъ по случаю взятiя Хотина:

«O Minerve du Nord! ô toi, soeur d'Apollon!»

(Oeuvres de Voltaire, изд. Beuchot, т. XII, стр. 544).

[5] Ha блеклыхъ миртахъ Гименей.

«Симъ подразумѣвается печальная по немъ супруга» (Об. Д.).

[6] И рифмъ здѣсь нѣтъ въ печальномъ слогѣ.

Изъ этого стиха видно, что по тогдашнимъ понятiямъ Державина стихи элегическаго содержанiя легче всякихъ другихъ могли обойтись безъ риѳмы. Черезъ 10 лѣтъ онъ въ такой же точно формѣ написалъ оду На прiобрѣтенiе Крыма (см. подъ 1784 г.). Вообще онъ очень рѣдко позволялъ себѣ употреблять бѣлые стихи.

[7] He лавръ исторгши у Пруссаковъ,

He побѣждаючи Сарматъ.

«Онъ со славою служилъ въ прусскую семилѣтнюю войну и взялъ генерала Вернера въ плѣнъ; въ Польшѣ съ успѣхомъ начальствовалъ противъ конфедератовъ въ 1772 и 73» (Об. Д.).

[8] Отечество жалѣю больше.

«Умирая говорилъ онъ: He жалѣю о дѣтяхъ и женѣ: государыня призритъ ихъ; жалѣю объ отечествѣ» (Пушкинъ, въ концѣ главы V-й Ист. Пуг. бунта). — Державинъ въ примѣчанiи къ Читалагайскимъ одамъ прибавляетъ, что эти слова «были сказаны покойнымъ, когда бывшiе съ нимъ стали представлять ему, чтобъ онъ просилъ монархиню о неоставленiи семьи его».

[9] Пустыни вретищемъ покрылись,

Весна уныла на цвѣтахъ.

Бибиковъ умеръ весною. Державинъ находился тогда въ степяхъ, гдѣ, какъ онъ объясняетъ при Читалагайскихъ одахъ, нѣкоторые труженики (иргизскiе раскольники?) надѣли волосяные рубахи, наложили на себя постъ и молились о душѣ усопшаго.

[10] Разстроилось побѣдъ начало.

По смерти Бибикова власть новаго главнокомандующаго, князя Щербатова, была ограничена; въ дѣйствiяхъ начальниковъ не было единодушiя, и Пугачевъ опять усилился.

[11] Кого желали зрѣть цари.

Фридрихъ II очень уважалъ Бибикова какъ полководца, и во время польской кампанiи изъявлялъ ему желанiе увидѣться съ нимъ. Письмо прусскаго короля по этому предмету напечатано въ Запискахъ о жизни и службѣ Бибикова, стр. 187. Бибиковъ отвѣчалъ, что «принужденъ жертвовать службѣ удовольствiемъ видѣть короля прусскаго».

[12] Стой, путникъ!

У Римлянъ ставили гробницы при дорогахъ, чтобы чаще напоминать живымъ объ умершихъ; такъ произошло выраженiе: Sta, viator! Эту форму обращенiя въ эпитафiи новые поэты переняли у древнихъ такъ же неосновательно, какъ и многое другое.

[13] Здѣсь Бибикова прахъ сокрытъ.

По свидѣтельству составителя Записокъ о жизни и службѣ Бибикова (стр. 322) и по замѣчанiю Пушкина (Примѣч. 19 къ гл. V Ист. Пуг. бун.), эту строфу предполагалось вырѣзать на гробницѣ Бибикова. Дѣйствительно, въ рукописяхъ Державина она встрѣчается и отдѣльно, какъ эпитафiя. Замѣчательно, что смерть Бибикова была также оплакана масонами въ одной изъ ихъ пѣсенъ, гдѣ между прочимъ къ нему такъ обращаются:

«Братъ Бибиковъ! твой плодъ

Увялъ въ срединѣ лѣта,

И славный твой восходъ

Лишенъ въ полудни свѣта».

(Хоры и пѣсни масоновъ, стр. 41)

 



[i] Къ примѣч. 11. Русскій переводъ письма Фридриха ІІ къ Бибикову въ первый разъ напечатанъ былъ въ Живописцѣ Новикова; см. изданіе г. Ефремова, Спб. 1864, стр. 275. Въ примѣчаніяхъ къ этому изданію (стр. 345) перепечатана вся масонская пѣснь въ честь Бибикова, изъ которой мы провели отрывокъ.