Тимашев Н. И.

1045. Отъ Н. И. Тимашева[1]Оренбургъ, 11 декабря 1812.

Почтеннѣйшему Мурзѣ, Пѣвцу Фелицы, моему древле великому благодѣтелю, живущій подъ хребтомъ Уральскихъ горъ осмиродецъ башкирецъ здравія желаетъ.

// С. 249

 

 

Давно уже и весьма давно отлучился отъ васъ, а что всего прискорбнѣе, — забвенъ сталъ вами. Въ теченіи осмнадцати лѣтъ много претерпѣлъ горестей: лишился жены, сына и всѣхъ моихъ любезныхъ, со мною кочующихъ. Постарѣлъ, сталъ немощенъ, и нахожу только утѣху,

// С. 250

 

 

слушая сказки о башкирскихъ батыряхъ, изъ коихъ одну велѣлъ написать собственному моему грамотѣю, а онъ, написавъ, поднесъ ее мнѣ. Присовѣтали ее предать типу; въ третій годъ насилу вышла, и то угодно было иное перемѣнить и помѣстить смыслъ и слова не похожіе на наши. Мнѣ жаль стало моего курайчу, котораго складъ пѣсенъ перемѣненъ: велѣлъ ему выписать то, что по-нашему складно, а по-ученому не складно; приложивъ къ повѣсти, посылаю вамъ, моему благодѣтелю; прочтите и посмѣйтесь обще съ осмиродцами и напомните всегда вамъ преданнаго покорнѣйшаго слугу

Николая Тимашова.

(Приложеніе:) При напечачаніи повѣсти Кузъ-Курпяча, казанская

// С. 251

 

 

ценсура, почтя неисправными, нѣкоторыя мѣста перемѣнила, которыя здѣсь вмѣстѣ съ подлинникомъ отъ переводившаго предлагаются читателю, знающему обычай Башкирцовъ, на разсмотрѣніе.

Подлинникъ:                                         Ценсурою перемѣнено и напечатано:

Стр. VII. Строк. 1.

Въ твоихъ преклонныхъ лѣтахъ                   Да радуешься сердцемъ,

Да радуешься сердцемъ.                               Въ преклонныхъ ты лѣтахъ.

Сыны въ благихъ наслѣдятъ                         Сыны въ благихъ наслѣдятъ

Родителю и дѣду.                                            Да дѣду и отцу.

и т. д.[2]

_________

 



[1] См. Томъ V, стр. 490. Н. И. Тимашевъ былъ для своего времени замѣчательно образованнымъ человѣкомъ и заботился о сообщеніи познаній своимь подвластнымъ. Воспитанный въ духѣ французской философіи 18-го вѣка, онъ въ послѣдніе годы своей жизни предался мистицизму и большую часть времени, въ оренбургской глуши, проводилъ за чтеніемъ книгъ подобнаго направленія.

Для объясненія этого письма воспользовались мы тѣмъ особенно-благопріятнымъ обстоятельствомъ что академикъ В. В. Вельяминовъ-Зерновъ въ настоящее время издаетъ съ русскимъ переводомъ и съ комментаріемъ подлинный, киргизскій текстъ упомянутаго здѣсь произведенія — извѣстной поэмы Кузы-Курпячь. Обязательно составленное имъ, по просьбѣ нашей, примѣчаніе къ письму Н. И. Тимашева помѣщается здѣсь дословно:

Въ 1812 г. въ Казани напечатана была книга подъ заглавіемъ: Кузъ-Курпячъ. Башкирская повѣстъ, писанная на Башкирскомъ языкѣ однимъ Курайчемъ и переведенная на Россійскій въ долинахъ горъ Рифейскихъ 1809 года. Казань. Въ Университетской типографіи. 1812. Въ предисловіи къ ней «Отъ переводчика» читаемъ: «Не извѣстно, когда оная писана; но изъ приношенія сочинителева, которое также при переводѣ помѣщаю, видно что она собрана изъ пѣсенъ и изустныхъ преданій поэтомъ-историкомъ Башкирскимъ Курайчемъ. Въ немъ онъ говоритъ, что писалъ сію сказку въ угодность одной особѣ любившей Башкирцевъ, которую онъ называетъ сыномъ Осмиродца».

Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что книга эта — та самая, о которой рѣчь идетъ въ письмѣ Тимашева. Онъ долженъ быть той именно «особой», любившей Башкирцевъ, которую Курайчи называетъ «сыномъ Осмиродца». Стихи, приведенные въ приложенін къ письму, дѣйствительно находятся въ книгѣ, на той самой страницѣ, на которую указываетъ авторъ письма, и напечатаны въ томъ же измѣненномъ видѣ, на который жалуется Тимашевъ. — Но Тимашевъ самъ не былъ переводчикомъ повѣсти Кузъ-Курпяча, изданной въ Казани въ 1812. Въ книгѣ ни на заглавномъ листѣ, ни въ предисловіи не обозначено имя переводчика. Въ концѣ только приложено особое «Прибавленіе», гдѣ читаемъ: «Симъ оканчивается рукописная башкирская повѣсть ... И естьли сія первая часть, мною переведенная и въ свѣтъ изданная, читателями будетъ благосклонно принята, то и вторая вскорѣ за нею можетъ явиться. Тотъ же, кому я приношу немногій трудъ сей, есть помощь моя и воздаяніе». Прибавленіе подписано: «Тимофей Бѣляевъ»*. Вѣроятно Тимашевъ есть «тотъ», кому Бѣляевъ принесъ «немногій трудъ» свой, и кто былъ ему «помощь и воздаяніе».

*По свидѣтельству П. П. Пекарскаго (оренбургскаго же уроженца), Бѣляевъ былъ дворовымъ человѣкомъ Тимашева, который разсылалъ съ нимъ эту книжку къ своимъ знакомымъ и тѣмъ доставлялъ ему случай получать денежные подарки.

Повѣсть, или вѣрнѣе поэма Кузъ-Курпячъ содержитъ въ себѣ описаніе похожденій молодаго Кузъ-Курпяча и его возлюбленной Баяны. Она весьма распространена до сихъ поръ, въ особенности среди Киргизовъ (Киргизъ-Кайсаковъ). Разсказываютъ ее на различные лады, и поэтому существуетъ она въ нѣсколькихъ, отличныхъ другъ отъ друга, редакціяхъ, Въ переводѣ Бѣляева названа она неправильно «Башкирскою повѣстью». Происхожденіе ея чисто киргизское, и къ Башкирамъ перешла она несомнѣнно отъ Киргизовъ. Кура или Курай (ضد١, ضد١ک) значить дудка. Отъ этого произошло слово Курайчи (ض١س), ‑ тотъ кто играетъ на дудкѣ, въ переносномъ смыслѣ, разскащикъ, сказочникъ, кто знаетъ много разсказовъ, преимущественно старинныхъ, и умѣетъ хорошо передавать ихъ. Подъ словами: Башкирскіе батыри понимать слѣдуетъ Башкирскихъ богатырей, прославившихся своего храбростью. Батырь то же что богатырь. — Батырь — весьма употребительная у различныхъ племенъ, говорящихъ языкомъ тюркскимъ, сокращенная форма слова Бегадуръ.

Почему Тимашевъ называетъ себя осмиродцемъ — а въ «Приношеніи Курайча Сыну Осмиродца», напечатанному при переводѣ Кузы-Курпяча 1812 г., онъ же, какъ мною замѣчено, названъ Сыномъ Осмиродца, — это объясняютъ слѣдующіе стихи изъ «Приношенія Курайча» (стр. VI): «Отцемъ твоимъ любимый Описывалъ народъ: Онъ другомъ былъ народа, Народъ его любилъ. Я большей изъявити Не могъ ему любви, Къ семи родамъ причисля Осьмымъ его назвать»**.

Авторъ письма Н. И. Тимашевъ не былъ ли сыномъ Тимашева, бывшаго въ 1760-хъ годахъ директоромъ оренбургской пограничной таможни, который, по своему значенію въ краѣ, могъ очевидно пріобрѣсть извѣстность среди Башкировъ и потому заслужить отъ сочинителя «приношенія» прозвище Осмиродца? (В. Вельяминовъ-Зерновъ).

**Авторъ Приношенія, какъ видно, насчитывалъ среди Башкировъ семь родовъ; вотъ начало названія «Осмиродца».

[2] Не продолжаемъ этой выписки, довольно обширной въ подлинникѣ, такъ какъ всѣ цензурныя поправки — въ томъ же родѣ, т. е. касаются только слога, о которомъ тогдашняя цензура серьезно заботилась. Цензоромъ же этой книжки былъ университетскій адъюнктъ по исторіи и политической экономіи Петръ Сергѣевичъ Кондыревъ.